— Как ты, наверное, уже знаешь, Луиджия отменила мой отпуск, папа, — говорю я, и он хмурится.
— Я этого не знал.
Я снова смотрю на маму в недоумении. Она сказала мне, что расскажет ему.
— Но она отозвала это обещание.
— И вся эта суета была для того, чтобы сказать мне об этом?
— Нет. Дело в том, что она перевела меня из крыла на время отсутствия Дона, — объясняю я, получив от него нетерпеливый взгляд.
Если я не сделаю разговор интересным сейчас, он закончится раньше, чем я успею что-то сказать.
— Она перевела меня в крыло заместителя начальника, — сразу же говорю я, и брови отца удивленно поднимаются. Он отодвигает свое тело назад. — Я пыталась сказать ей, что это неуместно, но все уже было решено, и она не стала меня слушать. Я надеялась, что ты сможешь вмешаться.
Мне не нужно говорить больше, чтобы он понял, что написано между строк. Однако от молчания, которое затягивается, пока отец размышляет с задумчивым выражением лица, у меня сводит живот.
— Конечно, это не идеальный вариант, но мы не можем позволить себе расстраивать семью Катанео.
— Папа! Можем! — Протестую я, а мама в это время торжествует.
— И вообще, работа в доме заместителя главы больше не может нанести никакого ущерба твоей репутации, так что все в порядке.
— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, чувствуя, как внезапно учащается мой пульс.
Мама молчит, и это говорит о том, что она тоже не ожидала этой информации.
— Я планировал рассказать вам об этом позже, за ужином, но, полагаю, сейчас самое подходящее время.
— Что рассказать? — Она озвучивает слова, которые вертятся у меня в голове.
— Рафаэла помолвлена. Дон дал свое разрешение перед отъездом, так что все официально.
— Помолвлена?
— С заместителем главы?
И снова мы с мамой говорим одновременно.
— Да, теперь она невеста, — говорит он, глядя на меня, а затем поворачивается к моей маме. — Откуда ты вязла эту глупость насчет заместителя главы, София?
Я моргаю, пытаясь сосредоточиться, в то время как сердце колотится в ушах, а в горле внезапно пересохло.
Помолвлена… Я помолвлена.
Ты знала, что это случится, Рафаэла. Не паникуй!
Возьми себя в руки. Чтобы это сработало в твою пользу, тебе нужно держать голову в порядке.
— С кем? — Спрашиваю я, воодушевленная своим внутренним диалогом, но мой голос звучит так низко, что никто меня не слышит, даже я сама. Я прочищаю горло. — С кем?
Мои родители поворачиваются ко мне, прерывая разговор, который они вели и который я пропустила.
— Марсело Гандулине, — отвечает мой отец, и хотя мы с мамой уже в третий раз за это утро говорим вместе, впервые мы произносим одни и те же слова:
— Что?
— Почему такое удивление? Он капитан. — Говорит отец, как будто это все, что нам нужно для оправдания. — И я думаю, что тот факт, что ты знаешь его всю жизнь, это хорошо, Рафаэла. Он давний друг семьи, хороший человек.
— Но он овдовел меньше года назад, — протестует моя мама, и я хотела бы удивиться, если бы ее беспокоило именно это, а не возраст человека, за которого отец решил выдать меня замуж.
Однако чувство, звучащее в ее голосе, не позволяет мне этого сделать. Вместо того чтобы ужасаться тому, что я помолвлена с шестидесятилетним стариком, она разочарована тем, что ее планы на социальное восхождение только что были разрушены. Выражение лица ее мужа — самое печальное из всех, что я видела с тех пор, как вернулась в Италию. У меня сводит желудок, во рту бурлит желчь, но я отказываюсь устраивать сцену из-за того, того, о чем я уже знала, что это возможно. В нашем мире брак — это бизнес, особенно для таких бедных женщин, как я. Меня учили этому с детства. На самом деле вероятность того, что я выйду замуж за мужчину намного старше меня, всегда была гораздо выше, чем наоборот. Если бы у меня был брат, возможно, у моего сердца еще был бы шанс. Он пошел бы своей дорогой в Саграда, и наша фамилия росла бы благодаря работе, а не браку. Но поскольку я была единственным ребенком, мои чувства даже не стояли в списке вещей, которые нужно было учитывать.
— Это верно. Мужчина в его возрасте не может быть один. Кроме того, его младшая дочь еще не вышла замуж, и ей нужен кто-то, кто будет ее направлять. Марсело знает, что наша Рафаэла прекрасно справится с этой задачей. Он придет к нам на ужин на этой неделе. — Говорит мне отец, и я поджимаю губы, внешне демонстрируя безразличие, а внутри чувствую, что умираю.