Габриэлла подавила смех, который пыталась сдержать, но он вырвался сквозь зубы.
— Правда… Да ладно.
— Вот именно! А потом… А потом он говорит, что обнаружил, что ему нравится делать меня счастливой? Почему, во имя Санты, этот мерзавец хочет говорить мне что-то подобное?
— Действительно с чего бы это? — Габриэлла прищелкнула языком. — Какие у него могут быть намерения?
Моя подруга качает головой, отрицая это, но она даже не пытается скрыть веселье, которое отпечаталось на каждой черточке ее лица.
— Знаешь что? Я больше не собираюсь с тобой разговаривать! — Уверяю я.
Габриэлла громко смеется, закидывая ноги на шезлонг и позволяя своему телу откинуться назад. Она опускает солнцезащитные очки обратно на глаза.
— Ты не обязана говорить об этом со мной, Рафа… Но тебе лучше признаться в этом самой себе, а потом… кому-то еще, кому интересна эта тема.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — бормочу я, поворачиваясь на лежаке и поправляя нижнюю часть бикини, когда она отодвигается с дороги.
— Угу, хорошо. Давай обмани меня Рафаэла.
67
ТИЦИАНО КАТАНЕО
— Почему ты не жалуешься на выполнение графика мероприятий? — Спрашивает Чезаре, и я долго затягиваюсь сигаретой, прежде чем ответить.
— Это то, чего ты ожидаешь после моей свадьбы, не так ли? Странно, что Витторио не заставил меня начать раньше.
— Что это? Так ты теперь счастливый женатый человек?
Брат поворачивается ко мне, словно ожидая резкого ответа, но я пожимаю плечами. Эти мероприятия — отстой, но я уже видел, что Рафаэла собирается надеть, и мне не терпится увидеть ее в платье. А еще больше — чтобы сорвать его с нее.
— Уверяю тебя, посещение таких мероприятий имеет и свои преимущества.
Чезаре останавливается, и я тоже останавливаюсь, оглядываясь по сторонам в поисках причины, по которой он прервал нашу прогулку домой из учебного центра.
Однако, когда его глаза не отводятся от меня, а сужаются, я понимаю, что причина во мне.
— Ты мучил кого-то, о ком я не знаю, Тициано?
— Нет? — Я отвечаю вопросительным тоном, потому что не могу понять, откуда взялось это сомнение.
— Почему ты так спокоен?
Я вскидываю бровь и делаю последнюю затяжку, прежде чем бросить сигарету на пол. Вопрос не стал неожиданностью. Мой брат прав. Еще несколько месяцев назад я бы, наверное, проклинал Дона всеми известными мне ругательствами, если бы он заставил меня пойти на очередную свадьбу людей, которые мне безразличны, то есть всех, кто не живет в особняке. Но еще несколько месяцев назад эти мероприятия были не более чем препятствием на моем пути, отнимающим у меня драгоценные часы, которые я мог бы использовать для траха или работы. Теперь же они превратились в возможность просветить семью о том, как им следует обращаться с моей женой.
Следующая свадьба будет особенно интересной, потому что она произойдет после того, как Рафаэла распространит фотографии, которые мы сделали на днях.
— Разве сейчас запрещено быть счастливым?
— Счастливым? — Вопросительным тоном повторяет Чезаре и делает несколько шагов назад, подальше от меня. На его губах появляется огромная улыбка.
— Что? — Спрашиваю я, уже предвидя, что мне не понравится то, что он скажет.
— Просто держи дистанцию, хорошо? Думаю, двух метров будет достаточно. Я могу подхватить болезнь, это наверно заразно.
— Какую болезнь?
Мой брат вскидывает бровь, безмолвно спрашивая:
— Правда не понимаешь?
— Правда, — и я фыркаю, снова начиная идти. — Засранец!
— Именно это ты и сказал про Витторио, когда он влюбился.
— Витторио — засранец в любом контексте и в любой ситуации. На любой вопрос, в котором фигурируют слова "Витторио" и "засранец", ответ всегда будет "да". — Чезаре смеется.
Чезаре снова останавливается, когда мы уже почти подошли к двери особняка. Какого хрена? Я резко выдыхаю, тоже останавливаясь.
— Ты не собираешься отрицать это?
— Отрицать что?
— Что ты влюбился, может быть это просто страсть?
Я наклоняю голову, но мне нужно всего несколько секунд, чтобы решить, как реагировать на это слово.
— Я не уверен, что стоит.
Мой брат несколько раз открывает и закрывает рот, и я качаю головой, оставляя его позади, хотя мои мысли все еще застряли на его вопросе.
Может быть, это то самое имя чувству, которое я искал несколько дней? Страсть?