68
РАФАЭЛА КАТАНЕО
— Ты похожа на ту маленькую девочку, которая улыбается, глядя, как горит дом, — говорит Тициано, улыбаясь в углу, пока мы наблюдаем, как в зале разгораются сплетни о фотографиях, которые сегодня утром были таинственным образом доставлены к дверям нескольких семей.
Возможно, меня вдохновила сплетница из серии исторических романов, которые читала Габриэлла, а возможно, и нет. Я подумала, что было бы поэтично, если бы женщины, которые так хорошо умеют чувствовать свое превосходство, были унижены в собственном доме.
— Продолжай так улыбаться, куколка, и, клянусь, я затащу тебя в первый свободный угол этого гребаного дома и трахну.
Все мое тело содрогается от этой угрозы. Несколько месяцев назад, помнится, Тициано удавалось держать себя под полным контролем, даже когда мне казалось, что мое тело вот-вот растворится. Приятно осознавать, что теперь я не контролирую его так же, как и он.
Я поворачиваюсь к нему лицом, мой рот почти касается его коротко стриженой щеки.
— Это обещание? Или ты хочешь, чтобы я попросила тебя об удовольствии?
— Ах, ты садистка.
Мои губы растягиваются в улыбку, а муж крепче сжимает мою талию. Он даже делает шаг, как будто действительно намерен… и черт бы меня побрал, но в этот самый момент появляется Дон.
— Правда, Витторио? — Тициано хмыкает, а Габриэлла, вцепившись в руку мужа, поджимает губы, сглатывая смех.
Моя подруга выглядит прекрасно, в длинном коралловом платье и с темными волосами, заплетенными в косу.
— Тебе не мешало бы проявить так называемую осмотрительность, — предупреждает Дон, и я поджимаю одну губу к другой, пряча свою улыбку. — Пойдем со мной, Тициано. Нам нужно поговорить с Эдуардо, и несколько минут вдали друг от друга пойдут вам на пользу.
Несмотря на приглашение, никто из нас не сомневается, что слова дона — приказ. Тициано глубоко выдыхает, целует меня в щеку и уходит.
Габи останавливается рядом со мной.
— Все перешептываются. Я слышала в ванной, что Джиневра Росси не пришла, потому что упала в обморок, когда получила фотографии, и с тех пор лежит в постели.
— Отлично, она одна из худших.
— Как и фотографии ее мужа. Если бы сожаление могло убить, я была бы мертва. Хотела бы я этого не видеть, — Габриэлла кривит губы и нос в гримасе отвращения.
— Если бы ты хотела этого не видеть, то как насчет меня?
— Я до сих пор не могу поверить, что ты действительно отправилась в засаду.
Я смеюсь, вспоминая часы, проведенные рядом с Тициано в машине той ночью.
— Я тоже не могу.
Я с тоской вздыхаю, и Габриэлла бросает на меня развратный взгляд, но пропускает его мимо ушей.
— Вечеринка прекрасна.
— Это точно, — соглашаюсь я. — Свадьба проходила в церкви, как и все традиционные свадьбы в Саграде, но сама вечеринка, в самом роскошном отеле Катании. — Но твоя была гораздо красивее.
— Ведь так и было, правда? — Спрашивает она с озорной улыбкой, и я смеюсь.
Прошли месяцы, а моя подруга до сих пор не может забыть о своей собственной свадьбе. Но я думаю, что и я не смогу, никогда. Ведь именно благодаря словам, сказанным мною в тот день, моя жизнь оказалась здесь.
Я ищу глазами Тициано. Он стоит ко мне боком и не отвечает на мой взгляд. Красивый, и такой горячий… Это должно быть запрещено, чтобы мужчина был таким красивым и горячим, как Тициано Катанео. Ах, Санта. Я в таком замешательстве…
— И что? Ты ему призналась?
— Кому и в чем? — Я прикидываюсь дурочкой, и Габриэлла вздергивает бровь.
— Я пропускаю первый вздох, но ты даже не пытаешься это скрыть, Рафаэла.
Я фыркаю.
— Нет, и он, кажется, сам ничего не понял. Как можно сказать что-то подобное такому мужчине, как он?
— Ах, но по крайней мере теперь мы признаем, что есть что сказать… Молодец! Какая эволюция!
Габриэлла смеется, а я закатываю глаза.
— Как ты поняла, что сейчас самое время рассказать?
Габриэлла моргает, а через две секунды прячет губы за ладонью, чтобы подавить громкий смех.
— Ах, Рафа, это определенно было неподходящее время.
Я провожу руками по сиреневому платью, которое на мне надето.
— Ты мне очень помогла. Большое спасибо.
Она смеется еще, и вскоре вокруг нас уже образовалась группа женщин, желающих воспользоваться редким случаем, когда Дон выпустил Габриэллу из своих объятиях, чтобы подойти поближе к ней.
Сегодня вечером никто не смотрит на меня косо и не обращается ко мне иначе, чем уважительно. Нет. Сегодня есть более интересные жертвы, о которых можно посплетничать. Я не планировала этого, но, признаться, это интересный побочный эффект.