Включенная печь нагревает каждый сантиметр терракотового пола и толстых стен. Я еще не успела прийти, а моя футболка уже начала прилипать к коже. Потолочные балки — единственные, кто не подвержен жару.
Слава Богу, потому что хуже сауны был бы пожар.
— Тебе нужна моя помощь. Подать тебе что-нибудь?
Я оглядываюсь по сторонам, уже разыскивая скалку среди висящей на стенах утвари. Мама кривит губы, на несколько секунд отводя взгляд от моего синего взгляда, и кожа на ее шее напрягается, когда она колеблется. У меня холодеет в животе. Моя мама любит говорить. Если она колеблется, этот разговор не может быть хорошим. Я отказываюсь от мытья рук и сажусь на скамейку рядом с корзиной, чтобы подождать.
— Твой отец уже ведет переговоры о второй помолвке для тебя, и это несправедливо.
Я моргаю, ошеломленная.
Не от информации, после поминок я знала, что это не заставит себя ждать. А от человека, который готов вести переговоры под крышей мертвого жениха, наверняка торопясь, а я этого не понимаю.
Мой отец никогда не был примером отцовства, и меня воспитывали, прекрасно объясняя мою роль в этой семье. Я всегда знала, что Кармо отправит меня подальше, как только на горизонте появится выгодный брак. Но я и представить себе не могла, что меня выхватит тот, кто предложит самую высокую и быструю цену.
Это удивляет меня не меньше, чем возмущение матери, но только до тех пор, пока я снова не начинаю прислушиваться к ее словам и не понимаю, что жертва несправедливости, о которой она сетует, — не я, а она.
Я выдергиваю несколько прядей из обтрепанного подола шорт, чтобы найти, чем занять руки.
— Я не заслужила этого, я сделала все возможное, чтобы вырастить идеальную дочь: умную, красивую, умеющую говорить и вести себя. Последние двенадцать лет я работала в этом доме как рабыня, и ради чего? Ради чего? За что? — Спрашивает она, ее глаза наполняются влагой.
Мои родители всегда были сумасшедшими? Или что-то случилось за то время, что я провела вдали от них? Потому что я не помню, чтобы они были настолько не в себе раньше.
Возможно ли, что я была слепа все это время?
— Почему ты такая? — Снова спрашивает она сквозь слезы. — Почему ты не можешь сделать так, чтобы тебя заметили? Это же не так сложно! Заместитель босса уже заинтересован, стоит только приложить немного усилий…
— Не знаю, сколько можно повторять, что Тициано интересует только одно, — ворчу я, скрещивая руки, не в силах больше терпеть ее попытки манипулировать.
— Я рада, что ты заговорила об этом. — То, как внезапно она перестала плакать, заставляет меня сузить глаза. Ей даже не стыдно. — Я думала об этом, и, думаю, можно с уверенностью сказать, что это один из немногих случаев, когда цель оправдывает средства.
Средства?
Мои глаза становятся такими маленькими, что я едва вижу сквозь них. Мама протягивает руки, расставляя пухлые пальцы на посыпанном мукой столе. Я сосредоточиваюсь на веснушках на ее коленях, чтобы не смотреть на ее хмурый взгляд.
— Что за цель? — Я прикидываюсь дурочкой. — Ты же не предлагаешь мне…
— Лечь к заместителю босса, да, — шепчет она, и я смотрю на нее в недоумении.
Ее глаза параноидально бегают из стороны в сторону, заглядывая в кухонное окно, как будто она только что предложила мне взорвать Тициано вместо того, чтобы переспать с ним.
Мои плечи опускаются на несколько сантиметров, пока мой разум пытается справиться с тем, что только что произошло, и я обеими руками откидываю волосы назад. У меня кружится голова от того, как за секунду перевернулся мой мир.
— Если ты соблазнишь его как следует, вы все равно сможете пожениться, — снова шепчет она. — А если это не сработает, — она слегка наклоняет голову, и от жалости, которую я вижу в ее глазах, у меня сводит живот, хотя я не знаю, на кого направлено это чувство, на меня или на нее, — учитывая… все… Возможно, быть его любовницей было бы более доброй судьбой.
Я встаю, я должна чувствовать возмущение, и хотя я не знаю, так ли это, я следую очевидному сценарию.
До какого момента мы дошли? Какой точки я достигла? Потому что, если быть расчетливой, это не такая уж абсурдная идея, и не похоже, что я не думала об этом раньше. Конечно, не о том, как стать любовницей Тициано. Святая знает, что на такое унижение я никогда не соглашусь. И уж тем более я ни на секунду не верю, что у заместителя шефа есть хоть какой-то шанс жениться на мне, когда он получит то, что хочет.