Так почему же я чувствую себя как никогда растерянно?
— Возможно, тебе следует выяснить это.
— Именно для этого я и пришла сюда, отец Армандо, но вы не помогаете.
— Я священник, дитя мое, а не святой. Я не умею творить чудеса.
— Ха, ха, ха, отец. Очень смешно.
— Но, — он снова заговорил, делая ударение на слове. — Я знаю нескольких. Ты пробовала с ними поговорить?
— Не совсем, нет.
— Почему? Ты боишься ответа?
Я пожимаю плечами.
Отец Армандо снова смеется надо мной.
— Мы все испытываем страх, дитя мое. Мы просто не можем позволить ему парализовать нас. Ты знаешь это. Ты одна из самых храбрых девушек, которых я знаю.
Теперь моя очередь смеяться, хотя я не нахожу это смешным.
— Понятно, но зачем это делать?
— Я не говорю тебе делать то, чего ты так боишься или не хочешь, просто позволь себе использовать свою веру. Поговори со Святой. Я могу выслушать тебя, когда тебе это понадобится, но только она и Бог могут дать тебе ответы, которые ты ищешь.
Я опускаю голову, делая глубокий вдох.
— Вы сказали, что не собираетесь давать мне советы сегодня, отец.
— Это ты пришла навестить меня.
— И вы сказали, что скучали по мне, — я поворачиваюсь к нему, обвиняюще сузив глаза.
— И я скучал.
Отец Армандо обнимает меня, и несколько минут я просто наслаждаюсь его твердым присутствием, которое было в моей жизни столько, сколько я себя помню. Религия — важная опора нашей общины, но благодаря человеку, который рядом со мной, для меня она часто была не только этим, но и безопасной гаванью.
— Я тоже скучала по вам, отец. Простите, что я пропадала, дела…
— Я понимаю, дитя мое. Я понимаю, — перебивает он меня.
— Спасибо, отец.
— Не за что. Ты знаешь это.
— Ладно. — Я встаю с его плеча. — А как вы? Как идут дела? Что нового? Приход в чем-нибудь нуждается? Я теперь вроде как супер-сильная.
Отец Армандо откидывает голову назад, смеясь. Редкие волосы по бокам его головы колышутся от этого движения, и я тоже начинаю смеяться.
Он информирует меня о церковных событиях и рассказывает о новом проекте, который он хочет реализовать в приходе в следующем году, ориентированном на детей, которые приезжают с семьями, работающими на уборке урожая.
Я слушаю его и говорю, что, по-моему, Габриэлле этот проект очень понравится. Она придет в восторг. Моя подруга не религиозна, но я думаю, что она будет в восторге от идеи помогать детям.
После обеда я провожу время в церкви, разговариваю с отцом Армандо, а затем помогаю ему навести порядок в ризнице. Это хорошо. На несколько часов в моей голове затихает суматоха, и когда я пересекаю церковный проход, чтобы уйти, я улыбаюсь.
По крайней мере, до тех пор, пока не сталкиваюсь с мамой, проходящей через ворота на тротуар. Лицо у нее красное, как будто она бежала сюда всю дорогу.
— О, хорошо! Ты все еще здесь. — Говорит она, задыхаясь. — Луиджия не хотела меня отпускать, представляешь? Мне пришлось ждать, пока закончится моя смена. Я боялась, что не успею до твоего ухода. Пойдем, пойдем, — говорит она, обхватывая мою руку. — Нам нужно о многом поговорить.
Она начинает идти, практически затаскивая меня обратно в церковь, но я делаю всего несколько шагов, прежде чем упираюсь ногами в землю.
— Рафаэла! — возмущается она, едва не споткнувшись.
— Я не собираюсь возвращаться внутрь, — предупреждаю я. — Я ухожу.
— Что значит уходишь? — Возмущенно спрашивает она, словно это дерзость с моей стороны — так отмахнуться от нее. — Я уже несколько недель хочу поговорить с тобой, но твой телефон сразу же переключается на голосовую почту. Полагаю, они сменили твой номер в целях безопасности? А Луиджия просто не передает мои просьбы навестить тебя и не позволяет мне навестить тебя. Где такое видано, чтобы мать не могла навестить собственную дочь? Нам нужно поговорить о том, когда я смогу перестать работать на кухне. Ты, должно быть, уже спросила Тициано, но приказ еще не дошел до Луиджии, я спрашиваю каждый день…
Я высвобождаюсь из ее руки и закрываю глаза, делая глубокий вдох, но мама настолько погружена в свои грезы, что, кажется, даже не замечает этого.
— Мама! — Восклицаю я, и только тогда она замолкает. — Мой номер не изменился, и Луиджия передала твою просьбу о визите. Это я не ответила.
— Что ты имеешь в виду?
Она моргает, и когда до нее доходит, что именно означают мои слова, ее лицо краснеет совсем по другой причине.