Стоун рычит позади меня, заставляя мое тело дрожать, а улыбка Коды становится еще больше.
— Мне не нужно еще чье-нибудь внимание, — отвечаю я, не оглядываясь на Стоуна.
— Черт, эта семья не перестает расти. Мне это нравится, — встревает Гвен в разговор. — Как насчет того, чтобы чем-нибудь перекусить? Я голодна.
— Ты голодна? Почему ты не сказала об этом? — говорит Икс впервые за все это время. Его раздражение становится ясным. Его пара всегда должна быть всем довольна.
— Ну, я сейчас это говорю. Мы что-нибудь приготовим, а затем сможем узнать друг друга получше.
— Мне нравится, как это звучит, — отвечаю я, улыбаясь от уха до уха.
Глава 16
Стоун
Я стою здесь посреди комнаты, окруженный всей стаей, ожидая, когда войдет моя любимая. Винни понятия не имеет, что я все это сделал, но надеюсь, если Гвен выполнит свою работу, они придут в любую минуту.
Я одет в костюм, и это так странно, но я хотел, чтобы эта ночь была особенной для моей Винни. Оглядываясь по сторонам, я вижу всю нашу стаю, они тоже напряжены из-за этого, включая сводных сестер и мачеху Винни. Даже Кода выглядит настороженным, стоя в стороне с Ксавьером.
Всю прошедшую неделю мы провели в нашем доме вместе, просто наслаждаясь нашей новой жизнью и любовью. Но мне хотелось сделать что-то такое, чтобы представить Винни своей стае и показать всем, насколько я горжусь ею.
Когда я замечаю, что входная дверь открывается, я ощущаю волнение в груди. Чувствую запах своей любимой, прежде чем вижу ее, когда Гвен входит первой в комнату, занимая место с Ксавьером, а Винни следует за ней.
Ее волосы завиты в коричные кудри, заколотые назад, а ее нежно синее платье, очерчивает каждый из ее изгибов. Ее декольте настолько глубокое, что видна моя брачная метка, и от этого в моей груди зарождается гордость. Мои глаза скользят по ее телу, и я замечаю на ней сногсшибательные туфли. Они сверкают в свете точно так же, как ее платье, и она выглядит так, будто покрыта бриллиантами.
— Я выгляжу как гребаная крестная фея или как там ее? — шепчет Гвен позади меня.
Я не могу оторвать глаз от Винни, когда протягиваю ей руку, и она, краснея, идет ко мне. Когда она доберется туда, где я стою, она берет меня за руку и приближаясь ко мне.
— Стоун, что происходит? — шепчет она, гладя на всю стаю.
— Я хотел пригласить всех вас в этот вечер, чтобы вы увидели фотографии моей прекрасной пары. Я хочу официально объявить тебя своей и позволить всем с тобой познакомиться.
Ее глаза расширяются, когда она оглядывает комнату и замечает фотографии на каждой стене художественной галереи. — Ох, Стоун. Ты этого не сделал.
— Сделал. Твои фотографии прекрасны и заслуживают внимания. Прямо как ты.
Ее глаза возвращаются к моим, и я вижу слезы. Целуя ее щеки, я притягиваю ее к себе и вдыхаю ее аромат. Кто-то играет какую-то медленную музыку, и мы начинаем танцевать под нее. Мы не очень много двигаемся или танцуем по комнате, но я закрываю свои глаза, и мне кажется, что мы единственные люди здесь. И это самая замечательная ночь.
Я закрываю дверь спальни и медленно подхожу к Винни. Она стоит рядом с кроватью, снимая платье, не сводя с меня глаз.
Я расстегиваю рубашку и снимаю туфли и брюки. Когда я раздеваюсь, она смотрит на мое обнаженное тело, облизывая губы при виде моего члена.
— Позже, медвежонок. Мне нужно оказаться внутри тебя. Потребность в тебе болезненна после стольких часов тисканья.
— Ты мог бы, и отпустить меня, — она игриво мне улыбается и поднимает бровь, вынуждая меня это сказать.
— Никогда, — рычу я и делаю еще один шаг к ней.
Она забирается на кровать, и я следую за ней, но не касаюсь ее. Я просто отражаю ее движения, словно охочусь на нее.
— Я так не думаю, — она лежит на кровати, на ней нет ничего, кроме, туфлей, которые выглядят так, будто они покрыты маленькими бриллиантами.
Я осторожно поднимаю ее ноги и целую ее лодыжки, когда запрокидываю одну, а затем вторую мне на плечо. Я нависаю над ее телом и прижимаю свой жесткий член к ее мокрой щелочке.
— Я же говорил тебе, детка. Я никогда тебя не отпущу, — прижимаясь к ее теплу, мой член сжимают, но он с легкостью скользит в ее тело. Ее липкий мед окутывает моего дружка, когда я погружаюсь и выхожу из нее. — Это слишком хорошо, — стону я, сохраняя интенсивный ритм.
— Больше, Стоун. Сильнее.