— Но возникли обстоятельства…
Она снова замолчала.
Мэтью ждал.
Это было все равно что сидеть в застрявшей на железнодорожных рельсах машине и ждать, когда вспыхнут в ночной тьме огни локомотива, несущегося прямо на тебя.
— Я еду с Питером в Сэнибел, — наконец заговорила она.
Поезд врезался в машину. Взрыв и столб огня.
Мэтью был счастлив, что она не может видеть его лицо.
— Питер попросил меня поехать вместе с ним, — сказала Сьюзен.
Мэтью сидел и качал головой.
— Мэтью?
— Да, Сьюзен.
— Мэтью, я должна все это обдумать, должна подумать о нас… понять, что… я просто не понимаю, что происходит, Мэтью.
Он хотел напомнить: «Ты говорила, что любишь меня».
Но не напомнил.
Он хотел сказать: «Ты говорила, что любила меня всегда».
Но не сказал.
Он ждал.
— Ты можешь дать мне немного времени, Мэтью?
Он почти произнес: «У нас с тобой все время в мире», — но это было бы одновременно и готовым клише, и ложью.
И он не сказал ничего.
— Мэтью… пожалуйста.
— Конечно, — выговорил он.
— Как только я смогу…
— Разумеется.
— Мы посмотрим.
— Да, Сьюзен.
— Как это получится.
— Да.
— Я хочу поцеловать тебя прямо сию минуту, — сказала она и повесила трубку.
Все получается не так, как ты ждешь, думал он.
Ты имеешь шанс, ты имеешь шанс наконец-то заполучить большие деньги, но тут обязательно происходит осечка, и все летит к чертям.
Что нашло на этих двух ублюдков?
Чего ради они набросились на Дженни?
Исполосовав ее так ужасно! Спятили?
Адвоката он мог объяснить.
Это снова Амарос.
Сначала частный сыщик, потом адвокат.
Крупный делец от наркобизнеса, набитый деньгами, он может оплатить помощь любого сыщика или адвоката, но их он нанимает лишь для того, чтобы установить личности похитителей, чтобы выследить, а дальше… дальше вступают в дело не люди — гориллы, чья задача, мой милый, не просто отобрать украденный наркотик, но искалечить, — не связывайтесь, друзья, ой не связывайтесь с сеньором Армадилло, не посягайте на его собственность.
Ведь Амарос видел его.
Амарос знал, как он выглядит.
Разглядел в тот самый вечер в Касба-Лаундж, когда Винсент в ливрее шофера появлялся перед ним каждые пять минут. Мисс Кармоди? Вы собираетесь ждать еще? Или мы едем на прием?
Мисс Кармоди?
Мисс Кармоди, должен ли я подавать машину?
И в результате маленький лысый человечек стоит перед дверью с фотокарточкой Дженни в руке, она в зеленовато-голубом платье, брошь с бриллиантами и сапфиром на пышной груди, и человечек задает вопросы, и конечно же, он от Амароса, его нанял и направил Амарос.
Человечек называет себя.
Отто Самалсон.
Бюро расследований Самалсона.
Даунтаун Калузы.
Да, мистер Самалсон. Вы, мистер Самалсон, сами подписали свой смертный приговор, потому что человек, к которому вы обратились, не может допустить, чтобы вы доложили о нем Амаросу, вы чересчур близки к цели, мистер Самалсон, и вы должны уйти.
А ведь они были так предусмотрительны и осторожны!
Она улетела самолетом, в аэропорту взяла напрокат машину, заняла номер в «Шератоне», заказанный заранее. Он приехал в синем «форде», кокаин был спрятан в багажнике, никаких остановок, никаких пробок по дороге из Майами сюда, никакой опасности, — кто мог догадаться, что в небольшом плоском чемоданчике лежит наркотик? Остановился в «Шератоне». Разумеется, в другом номере. Дженни осталась в отеле, когда он снял квартиру на лето в «Башнях Кэмелота», — вы же понимаете, что шлюха принцесса никак не может поселиться в многоквартирном доходном доме!
И вдруг появился человек с фотографией в руке.
Вас разыскать очень просто, мистер Самалсон, вы же сообщили свой адрес в «деловой» Калузе, и так же просто угнать машину, мистер Самалсон, и последовать в этой машине за вами, и всадить парочку пуль вам в голову, мистер Самалсон, бам, бам, до свидания, мистер Самалсон, приятно было с вами познакомиться, и прощальный привет Луису Амаросу!
Проклятый адвокат!
Надо было прикончить его вчера, но пришлось бы стрелять на бегу, рискованно, можно промазать. Остановиться и прицелиться? Нет, о нет, милый мой! Лучше убежать. От Дженни, от адвоката. Убежать. Захватить сумку с кокаином, которая осталась в домике, ни в коем случае не следует бросать сладкий порошок! Швырнуть в синий «форд» сумку с кокаином и чемоданчик с деньгами — и прочь отсюда, скорее прочь к буйной голубизне, к жаркому солнцу, в Гонконг, мистер, в рай, настоящий рай.
Но все получается не так, как задумано.
Вместо Гонконга ты сидишь в клетке шесть на восемь, за решеткой из стальных прутьев толщиной с твой член, твои предшественники украсили стену идиотскими надписями, а когда ты усаживаешься на унитаз, любой может пялить на тебя глаза через решетку… нет, ничего и никогда не получается так, как было задумано.
Нельзя полагаться на женщин.
В то же воскресенье в половине третьего, когда Мэтью уже собирался ехать в полицейское управление, ему позвонил Дэниел Неттингтон. Карла Неттингтон держала трубку второго аппарата.
— Мистер Хоуп, простите, что беспокою вас дома, — извинился Неттингтон.
— Пожалуйста.
— У нас с Дэниелом был долгий разговор, — это сказала Карла.
— Очень долгий, — подтвердил Дэниел.
— Мы хотели бы обратиться к вам с просьбой, — продолжала Карла, — чтобы вы подготовили и оформили для нас документ о том, что в случае развода имущество мы делим пополам.
— Понятно, — сказал Мэтью.
Неттингтон:
— Это не значит, что мы планируем развод.
Карла:
— Но это обеспечит нам обоим свободу действий.
Дэниел:
— И не будет нужды нанимать частных детективов для слежки.
Карла:
— Свободный и открытый брак.
Дэниел:
— В какое время вы могли бы встретиться с нами завтра?
— Ни в какое, — ответил Мэтью и повесил трубку.
Она отперла дверь своим ключом.
Пришла сюда только затем, чтобы как следует обчистить Винсента.
«Привет, милая!»
А она тем временем истекала кровью на кровати.
У него было много драгоценностей, он вешал на себя больше побрякушек, чем женщины. Она решила забрать их все, увезти с собой в «Шератон», там достать из сейфа «Ролекс» и немедленно смыться из города.
Никогда не собиралась давать показания против Винсента, даже если дело до этого дойдет.
Но кое-что сказала копам — от злости.
Ее больше не беспокоило, что будет с Винсентом, она думала только о себе.
«Привет, милая!»
Шесть швов над глазом.
Еще четыре на внутренней стороне бедра.
Она боялась одного: Амарос станет снова и снова подсылать к ней своих головорезов.
Надо исчезнуть.
Поскорее.
Уехать из Флориды, из Америки, удрать от этой жизни.
Забрать все, что было у Винсента, и в Париж. Начать все сначала. Найти работу в каком-нибудь маленьком театре, в провинции, где много деревьев и ручейков. Она еще молода и красива…
В дверь постучали.
Джимми Ноги понял, что спикам верить нельзя.
Он и Чарли ждали в условленном месте два часа, а спики так и не явились. Нет, спикам доверять никак нельзя.
А нынче прекрасный солнечный день, он приехал сюда, к «Башням Кэмелота», ходит по квартирам и предъявляет фотографию девки в голубом платье.
Дверь открылась.
Он только собирался сказать: «Извините, мисс, я только хотел…» — но взглянул в эти ее голубые глаза и сразу понял — она самая, даром что волосы рыжие. Та девка, которая стырила часы у его брата.
Он сунул фотографию ей под нос.
— Вы себя узнаете?
Господи, еще одна фотография! Где они их берут, где достают?
— Мой брат хотел бы, чтобы ему вернули его часы, — сказал Джимми и втолкнул ее в квартиру.
Глядя, как он запирает дверь, она подумала: «Меня всегда впускали в бальный зал, но потанцевать не давали».