Я всё сделал бы для неё. Любой каприз или желание были бы сразу же выполнены… Моя девочка, мой ангел!
Я бы боготворил её и носил на руках.
А теперь, — Филипп тяжело вздохнул.
Он страдал. Практически не спал и не ел. Он осунулся, побледнел и терзался от неизвестности.
В глубине души от чувствовал, что Золина жива и это немного его согревало.
Ещё этот Чернопол! Он неожиданно вспомнил, что Золина землянка!
Это он так сказал, чтобы успокоить меня? Я лишил его работы и он решил отомстить таким позорным образом?
Только я с ним рассчитался по-мужски. Не будет больше говорить всякую ерунду!
Даже если Золина была человечкой, это всё равно не изменило бы к ней моего отношения.
Я полюбил её всей душой.
Пусть об этом поздно признался сам себе, но меня к ней тянуло как магнитом.
В дверь тихо постучали, вырывая его из раздумий.
По стуку он понял, что пришла королева — мать. Ему не хотелось с ней разговаривать, но Филипп больше не мог игнорировать её. Он понимал, что она очень переживает.
Он снова тяжело вздохнул и встал из-за стола.
— Войдите! — громко пригласил мать.
— Светлого утра, Филипп, — мама окинула меня слишком внимательным и заинтересованным взглядом.
Я прочитал в её глазах испуг, волнение, сопереживание и ещё что-то, но не стал над этим задумываться.
— Светлого утра, мама! — ласково поздоровался с ней и протянул к ней руки.
Она выставила свою ладонь и я к ней прикоснулся губами. Мама свободной рукой погладила меня по голове. Но не как маленького мальчика, чтобы успокоить и пожалеть. Она словно вселяла в меня надежду и веру.
Я взглянул на неё.
— Сынок, я хочу узнать что с тобой происходит? Ты больше месяца избегаешь меня. Я могу тебе чем-то помочь? — в её словах было столько любви ко мне, сочувствия и сострадания, что мне стало стыдно за своё поведение.
Я обнял её, прижал её голову к груди и постарался успокоить.
— Не переживай, мама! У меня всё нормально.
Попытался изобразить подобие улыбки, но она вышла кривая.
— Сынок, ты случайно не заболел? Ты… похудел… осунулся… бледный… остались только одни глаза на лице и то без жизненного блеска, — она взволнованно произносила каждое слово и заглядывала в лицо, пытаясь считать мои эмоции. — Давай я пойду к лекарю вместе с тобой, Филипп. Я очень беспокоюсь о тебе. Я люблю тебя и боюсь потерять тебя, мой мальчик.
— Спасибо, мама, но я здоров. Лекарь мне ничем не поможет.
— Почему, Филипп? — она растерянно — недоумённо спросила меня. — Если наш лекарь не сможет помочь, давай полетим на другую планету! Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда, сынок!
— Потому что ни у одного лекаря нет снадобья от моего заболевания, мама! — я напряжённо выдохнул, стараясь скрыть раздражение.
Мне не хотелось обсуждать с ней мою проблему, потому что от любви не было лекарства или заговора.
— Я от тебя не отстану, Филипп, — строго признесла родительница. — Пошли немедленно к лекарю. Я сама хочу услышать его вердикт, чтобы потом не тратить драгоценное время на поиски лучшей клиники.
— Какой клиники, мама?! На планетах нет таких заведений! Ты о чём говоришь?
Она тяжело вздохнула и прильнула ко мне.
— Сынок, что происходит? Я сойду с ума от переживаний! Давай обратимся к брату твоего отца, он не откажет тебе! Он обязательно поможет! — мама взволнованно настаивала на своём.
Её голос дрожал, а глаза были наполнены слезами. Она была очень взволнованна и не скрывала своего беспокойства. Я взял её ладони в свои руки.
— Мамочка, моя любимая! К сожалению, от любви нет снадобья и дядя Габриэль мне тоже не сможет помочь, — устало ответил ей и сжал челюсти до скрипа.
Мне было горько и больно осознавать, что никто ничем мне не сможет помочь, кроме самой Золины. Моей маленькой хрупкой девочки!
Только одна её улыбка возродила бы меня к жизни!
— Самое ужасное, мама, что я не знаю где она!
— Ты говоришь о той девушке, которую хотел представить на том несостоявшемся балу? — догадавшись, прошептала мама.
— Да, это из-за неё я не нахожу себе места.
— Найди её, Филипп! Во что бы то ни стало разыщи! Умоляю!
— Я бы рад это сделать, мама! Сколько я не пытаюсь, но её нигде нет! Её сёстры тоже ничего не знают…
— Разыщи её других родственников, кто-то же должен знать где она и что с ней? — взволнованно настаивала мама. — Нельзя отчаиваться, Филипп! Девушка не иголка, чтобы просто так потеряться!
— Я уже искал…, - с грустью и отчаянием ответил родительнице.
— И что? Что-то же удалось найти? Хоть напасть на какой-то её след…