Я согласно киваю головой.
— Димур, прикажи прислуге провести гостей в их покои, — попросил сына и направился с Элиасом в свой кабинет.
Мы разворачиваемся с Элиасом и выходим из тронного зала.
Идём с братом и болтаем о пустяках.
Элиас всегда был очень эмоционален и горяч, он совсем не изменился с той поры.
Слова радости и восхищения у него вылетают на раз — два.
Он восторженно отзывается о Миране и предстоящем совершеннолетии. Предлагает свою помощь в организации праздника.
Я тоже хвалю его сыновей.
Он восхищается моими двойняшками. Подчеркивает, что они очень похожи на Кристиану, но ничего не спрашивает о ней. Мне это кажется подозрительным. Интересуется передалась ли двойняшкам моя магия или нет.
Мне приятно слышать его хвалебные слова.
Только когда Элиас с гордостью говорит о Димуре, как о наследном принце, тут я невольно внутренне напрягаюсь. Стараюсь, чтобы Элиас этого не заметил.
Сейчас для меня это самый больной вопрос.
Мне хочется с ним поделиться размышлениями о новом сыне, но что-то меня… настораживает и останавливает.
Я хочу прощупать брата и убедиться, что он не при делах.
О, Боги! Как трудно сдерживать себя!
Ведь Элиас родной брат!
Мы с ним единое целое и вместе находились в утробе матери!
Если мы стояли рядом, то нас никто никогда не мог различить, кроме родителей.
Не хочется разочаровываться раньше времени и думать о предательстве.
Мы подходим к двери кабинета, я не выдерживаю напряжения и тяжело вздыхаю.
— Дар! У тебя всё хорошо? Моя помощь нужна? — заинтересованно спрашивает Элиас, когда мы входим в кабинет и пристально смотрит на меня.
На секунду зависаю над тем, что ответить.
— Всё нормально. С чего ты взял? — недоумённо отвечаю ему, пожимаю плечами и жестом показываю на зону отдыха.
Мы проходим в кабинет и Элиас присаживается на диван. Я подхожу к шкафу и достаю бутылку виски и пару стаканов. Ставлю на столик возле дивана, открываю бутылку и начинаю разливать жидкость.
— Дар!… Не темни, я же всё вижу!… Не хочешь говорить — не надо…. Не буду настаивать… Захочешь поделиться — с удовольствием выслушаю…Нужна будет помощь — помогу! — он не торопясь говорил каждую фразу, словно обдумывал каждое слово.
Из этого монолога, из-за своей взволнованности, я толком ничего не смог понять.
Причастен он своим визитом к новому сыну или это так случайно совпало?
Только я не спешил раскрывать перед ним свою душу и помалкивал.
— Дар! Я вижу, что ты мне не доверяешь, я бы тоже так поступил на твоём месте, — иронично усмехнулся брат, а я снова насторожился.
Элиас говорил так, словно читал мои мысли.
— Оскорбил, обидел, наговорил всяких гадостей и угроз, а потом исчез на долгие годы…, - задумчиво продолжал говорить.
Это было действительно так.
Мы с ним тогда сильно поссорились и в пылу гнева Элиас прорычал:
— Я обязательно отомщу тебе, Дар! Запомни мои слова и бойся! Наступит время и придёт мой час рассчитаться с тобой!
Я сразу вспомнил его слова, которые все эти годы старался забыть…, но они частенько всплывали из памяти в моей голове и напоминали о себе.
Значит этот час расплаты наступил? Так надо понимать? — с ужасом думаю об этом и стараюсь не выдать никаких негативных эмоций на лице, а самого неимоверно штормит.
Я молча слушаю его и даже пытаюсь улыбнуться!
— И вот без всякого предупреждения, спустя почти тридцать лет, брат появляется у тебя на планете. Здравствуйте — приехали! Любите меня и ублажайте мою семью! Лично я удивился бы такому вторжению и не поверил в искренность поступка, — засмеялся Элиас. — А ты, молодец! Спокоен. Не помнишь моих угроз. Не задаёшь никаких вопросов. Дружелюбно настроен…
Я растерян и уже ничего не понимаю, хотя стараюсь не отсвечивать свои эмоции.
Как понимать его слова?
Он сейчас издевается надо мной или как?
Возможно за этим последует что-то страшное?
Или брат говорит серьёзно и доброжелательно?
Мне трудно разобраться, но я стараюсь владеть собой.
Потому что, если я сорвусь, то у меня больше никогда не будет брата ни в этом мире, ни в другом.
Я его уничтожу своими руками.
Зачем он тогда расхваливал моих детей и радостно всем улыбался?
Чтобы усыпить мою бдительность? Или нет?
Неужели я становлюсь параноиком?
Нет, только не это! Не хочу плохо думать об Элиасе.
Конец первой книги