— С вами были люди? — удивился кэп.
— Да. Обычные люди, добровольцами решившие лететь с нами.
«Кто же они?» — пронеслось у Смоллетта в голове. — «Может сумасшедшие? Сбежали из дурдома и теперь корчат из себя инопланетян. А Грэхам когда-то лежал вместе с ними в одной лечебнице. Вот откуда они его знают. И странный его бред на русском языке»
— Как же вы могли разбиться здесь, на Земле? Ведь ваш корабль прибыл из глубин космоса? — спросил капитан. — А такие машины по идее не могут просто так упасть.
— Нас сбили.
— Кто? Наши? В смысле, люди? — удивился кэп.
— Нет, — рассмеялась Лея.
У Смоллетта отлегло от души, хоть какая-то эмоция этой странной женщины. Кэп уже всерьёз подумал, что она робот.
— Ваши технологии не способны причинить нам вреда, — продолжила Лея. — Они нас просто не видят ни в радио ни в оптическом диапазоне.
— Может случайность, — высказал своё предположение рядовой Бенсон.
— Тем более. То оружие, которое есть у вас, не сможет даже поцарапать обшивку наших летательных аппаратов, — ответила ему Лея.
— Тогда кто? — недоумевал Смоллетт.
— Я не знаю, — девушка расплела ноги и села как все остальные. — При просмотре записей и параметров с бортового компьютера нашей спасательной капсулы, у меня создалось впечатление, что мы во что-то врезались. В какое-то препятствие.
— Допустим, — Смоллетт начал мусолить губами мундштук трубки. Это означало, что он ничего не понял. — Тогда, где все остальные? Они тоже здесь? На острове?
— Нет, нас здесь только двое. Когда мы сходили с орбиты, на высоте восьмидесяти километров наш корабль сильно тряхнуло, тут же сработала аварийная сигнализация. Корабль ещё держался некоторое время в полёте и наш экипаж успел занять места в спасательных капсулах. Перед самоликвидацией звездолёт отстрелил капсулы в разные стороны. Связь друг с другом у нас шла постоянно. После моего приземления, через некоторое время наши стали запрашивать помощь и стали отключаться. Почему? Объяснить я этого не могу. Все капсулы упали в западной Европе. Возможно они подверглись нападениям. Осталась связь только с одной. Она упала в районе восточной Германии.
— А как же ваше грозное оружие, — спросил Смоллетт.
— Это? — Лея достала трубку из пояса, покрутила её. Смоллетт с опаской следил за её манипуляциями. — Я думаю, они не успели им воспользоваться.
— Где сейчас ваша капсула? — поинтересовался Грэхам.
— Здесь недалеко. Вон за тем холмом, — девушка рукой указала на возвышенность, возле которой Грэхам встретил Еву.
— Лея, вы знаете русский язык? — спросила Алиша.
— Да, — кивнула она.
Алиша вытащила из кармана сотовый. — У нас есть запись. Вы сможете её перевести?
— Конечно.
Девушка включила диктофон. Лея прослушала запись. Кивнула.
— Это голос Грэхама? — спросила она.
— Да, — ответила Алиша.
— Грэхам её слушал?
— Да.
— Я ничего не понял, — сказал Грэхам.
— Это ты надиктовал текст? — спросила у него Лея.
— Я. Но я был в бреду.
Лея поднялась, подошла к парню. — Встань, — сказала она.
Грэхам встал. Девушка потрогала рукой у него за правым ухом. Нащупала там уплотнение.
— Не болит? — поинтересовалась она.
— Нет, — ответил Грэхам.
— Подними левую руку, — попросила Лея. Она потрогала его левую ключицу. — Садись, — Грэхам сел. — Сможешь повторить то, что записала Алиша?
— Нет. Я не знаю русского.
— Грэхам, повтори эти слова, — настаивала Лея.
— Как я смогу повторить, если не знаю этот язык?
— Ты попробуй, — с улыбкой попросила она.
Он попытался. — Адинцат, сем, тррри. Адинцат, сем, тррри. Блок устаннан.
— Ещё раз, — не отставала Лея.
— Адинадцат, семь, три. Адинадцат, семь, три. Блок установан.
— Ещё, — настаивала она.
— Одиннадцать, семь, три. Одиннадцать, семь, три. Блок установлен.
— Вот видишь, получилось, — сказала Лея улыбнувшись. — Теперь в обратном порядке, но без слов «Блок установлен».
Грэхам сказал, как просила Лея.
— Три, семь, одиннадцать.
Вдруг за его правым ухом в уплотнении началась слабая вибрация. Голова стала тяжёлой, но через мгновение всё прошло. Вибрация исчезла. Грэхам посмотрел на эту странную девушку. Что-то знакомое, как-будто давно забытое увидел он в ней. Подошла Ева.
— Graham, ĉu vi memoras? (Грэхам, ты вспомнил?) — спросила она у парня беря его за руку.
— Ne, ne. Sed mi konas viajn bildojn. (Нет. Но мне знакомы ваши образы.) — ответил он девочке.