Глава 1. Остров
— Интересно… интересно… — мужчина в белом комбинезоне сидел на корточках перед аборигеном и осматривал того, чуть склонив голову. Он продолжал бормотать что-то себе под нос, иногда вбивал что-то в планшет, фотографировал и снова печатал.
То, что было названо аборигеном, и то, что было им когда-то, сидело на привязи, порыкивало и тянуло руки к ученым. Оно выглядело совсем как человек, обычный житель нецивилованного острова. Темная кожа с рыжим отливом, примитивная одежда, состоящая из кожи и тряпья. В носу - острая кость, а на голове спутанные черные волосы. Вот только этот человек человеком уже не был. Его тело со следами гниения выглядело так, будто нечто уже успело изрядно его пожевать.
— Осторожнее, доктор Левинг, — сказал кто-то за спиной.
— О, не волнуйтесь, мистер Гаррисон, я абсолютно аккуратен, — пробормотал Левинг, но головы не поднял. Он продолжал увлеченно составлять отчет.
Мимо прошли люди с автоматами, окинули взглядом увлеченного работающего доктора. Тот не обратил на них никакого внимания, а вот сидевший на земле мертвец приподнялся, издал сипящий звук и потянулся к людям. Звякнула металлическая цепь — он так и не смог приблизиться к доктору Левингу.
— И что это такое? — рядом с доктором присел другой мужчина в белом комбинезоне.
— Что что, — не отрывался от планшета Левинг. — Зомби это. Самый настоящий.
— Вирус или бактерия?
— А это уже в лаборатории посмотрим.
— Интересно, как же это так получилось, вроде изолированно живут, столько лет ничего не случалось, а тут целый остров разом заражен.
Как будто подтверждая слова второго ученого, зомби снова захрипел и попытался подняться, но металлическая цепь потянула его к земле. Ученый заинтересованно смотрел то на мертвеца, то на Левинга, то потом опять на мертвеца.
Зомби уже не так рьяно рвался к людям, но в его пустых глазах не проскальзывало и тени понимания происходящего. Абсолютно отсутствующий взгляд.
Солнце безжалостно палило, теплый тропический ветер обдувал людей, ворошил волосы и шуршал тканью комбинезонов. Мистер Гаррисон командовал солдатами, одетыми в черные герметичные костюмы. Они перетаскивали упакованные в такие же плотные и герметичные мешки трупы бывших аборигенов.
— Так он мертвый? — спросил ученый, указав на пленного зомби, и доктор Левинг наконец оторвался от планшета и серьезно посмотрел на него.
— Абсолютно.
— Ни пульса, ни дыхания? Ничего?
— С такими признаками разложения, как у него, не живут вовсе, — покачал головой доктор и снова принялся что-то записывать.
Вонь стояла невыносимая. Жара сконцентрировала запах гниения на берегу моря, где трудились военные и ученые, и людям приходилось надевать респираторы или противогазы, в которых так сильно потеют лица. Только доктор Левинг не спешил закрывать нос и рот. Он с наслаждением вдыхал смрад гниющей плоти. Это был запах новых открытый, запах прорыва в медицине и науке. Запах Нобелевской премии и всемирного признания.
Ветер новым порывом донес до ноздрей доктора запах трупа, сидящего перед ним, и Левинг поднял на того глаза. Посмотрел на осунувшееся лицо аборигена с костью в носу, оценил явно изъеденные кем-то руки и снова вернулся к лицу. На него смотрели подернутые туманом глазные яблоки мертвеца. Даже мутно-серый зрачок едва угадывался на фоне безжизненного цвета белков.
— Вот интересно, он нас видит? — спросил подошедший к ученым со спины капитан Гаррисон. Он закрывал нос рукой в перчатке, чтобы не чуять разгулявшийся на жаре смрад.
В ответ на его слова мертвец поднял взгляд на офицера, склонил голову и засипел. Поднял руки, потянул их к мужчине, и тот, поморщившись, сделал шаг назад. Ему, признаться, было не по себе.
— Думаю, видит, — кивнул Левинг. — Но опять же, что такое «видеть»? Видеть — значит воспринимать органами зрения и осознавать данное восприятие. Если его мозг еще жив, то, возможно, мы могли бы сказать, что он видит.
Гаррисон незаметно для доктора хмыкнул, мол, умник. Но ученые не заметили его реакции. Тогда капитан спросил:
— Вы будете вскрывать его в лаборатории?
— Конечно! И его, и других.
Зомби зарычал, а Левинг вдруг развеселился и, махнув рукой на мертвеца, сказал:
— Протестует, не хочет на опыты.
Гаррисон натянуто улыбнулся. Ему совсем не нравилась идея изучения оживших мертвецов на территории большой земли. Он бы положил их всех и зарыл бы на этом острове, в одной братской могиле, и навсегда сделал бы этот остров территорией неприкосновенности. Но у государства были другие планы.
— Все готово, командир, — один из подошедших солдат отрапортовал Гаррисону, и офицер кивнул ему. Что-то сказал негромко, и солдат, отдав честь, побежал обратно к вертолетам.