— Боже, это было великолепно! Какой кадр! Была бы камера… — Он склоняется к ДЕВУШКЕ, трясет за плечо. — Отлично! Наконец ты добралась до сути. Эй, что?.
Касается раны. Настоящая! В руки ему она вложила винтовку с боевым патроном. Вот что она придумала.
Он лихорадочно соображает, как избавиться от улик, — никто не поверит в то, что произошло на самом деле.
Что делать с телом?
Отчаянный план. Надо на съемочной площадке заменить манекен ДЕВУШКИ на ее настоящее тело и прикрепить ее за могильный памятник так, как крепятся остальные манекены. Улику сначала разорвет на части, а потом сожжет напрочь, до горстки золы. Когда пламя огнемета коснется тела, резиновый грим вспыхнет напалмом. Ничего не останется.
Он сам сейчас привяжет ее куда следует. Никто не заметит.
— Я хочу оказать вам услугу, — объясняет она. — Пытаюсь ее оказать. Если вы мне позволите.
— Так вы та самая? — снова спрашивает он, на сей раз уже почти яростно.
— Да. То есть нет. — Она увернулась от его объятий. — То есть…
— А ведь сказала, что ты та самая. — Он махнул подушкой в форме сердца.
— Не в том смысле, — объяснила она. — Речь идет о вещах поважнее. Разве не понятно?
— Я должен был догадаться. Ты не та, за кого я тебя принял.
— Да!
— Да — это что значит? — злился он.
— Да — это да, только не в том смысле, который вы придаете слову "да"!
Он готов уйти.
— Для меня это очень важно, — сказала она.
— Для тебя, — отрезал он. — Всегда этим заканчивается.
— Для вас тоже! Да что с вами? Разве вы не слышали? Вы не можете?..
Он свирепо буравил ее взглядом. Ткнул подушкой в грудь.
— Это мой крест! Ты такая же, как все. — Он опять пихнул ее, на сей раз более агрессивно. — Дело во мне, не так ли?
— Вы о чем?
— А ты о чем? — гаркнул он прямо ей в лицо.
Мурашки поползли по телу. "Кто этот человек? — спросила себя она. — Я допустила еще одну ошибку, причем самую непростительную из всех".
— К-кто вы такой? — выдавила она.
— А ты кто, начнем с этого. Кто ты такая?
Она попыталась увернуться, когда мужчина бросился на нее, охваченный разочарованием и яростью. Он схватил Крис и швырнул на ведущую в коридор дверь, до того как она успела ее открыть, а сверху навалился сам. Подушка уперлась ей в подбородок, голова запрокинулась. Мягким атласное сердце не было, как ни крути. Внутри находилось что-то опасное, угрожающе-твердое. Это вовсе не было подушкой. Это была подарочная коробка на День святого Валентина, помещенная в сердце.
И тут он высоко занес эту штуку. Она видела красное сердце, готовое опуститься ей на голову, атласная обшивка порвалась, запятналась, но все еще была густо-красной, как его лицо, как кровь, бегущая из его рассеченной губы. Она не знала, кто этот человек. Он мог быть кем угодно.
И точно был психом.
Внезапно дверь громыхнула и уперлась ей в спину, явно кто-то пытался ее открыть. Ее отбросило прямо на руки незнакомцу.
— Ой! Прошу прощения, — произнес в щелку голос Мило, а за ним послышался звук истеричного театрального всхлипа. — Пойдем. Внизу, в холле, есть другой телефон.
— Подождите!
— Желаю приятно провести время…
Псих-незнакомец замешкался. Тут она сделала свой ход и метнулась к ручке двери. Но мужчина висел мертвым грузом. Она крутанулась, изловчилась, вцепилась в сердце, которое оказалось тяжелее, чем она предполагала, и ударила по незнакомцу. Он не выпускал ее из рук, и тогда Крис еще и еще с размаху ударила его по лицу. Послышался сухой звук, словно кость сломалась. Коробка проломилась, из нее посыпались леденцы, сморщенные и крепкие, словно камешки. Мужчина упал на колени, озадаченно глядя на нее, потом завалился вперед.
Тут в комнату вошли люди, которых привел Рип. Только что они весело перешептывались и вот уже стоят, раскрыв рот от удивления.
— Что ты наделала? — спросил кто-то.
— Ничего я не делала! Он… он…
— Что он? Что он сделал? — к ней подошла рослая женщина. Утешая, она пригладила ей волосы, приметила вспухшие губы, оторванные пуговицы, затравленный взгляд. — Теперь все хорошо. Он пытался тебя изнасиловать, да? Знаем мы таких. Ублюдок.
— Кто этот парень? — спросил кто-то еще. — Кто его пригласил?
— Я вызову врача.
— Девушка действовала в рамках самообороны, — сказала высокая женщина, слишком сильно прижимая Крис к себе. — Никому ни слова. Понятно? Кто знает, что бы он сделал с вами, будь у него шанс. Всем это ясно, верно?
Крис никогда ее не видела. Впрочем, никаких других лиц она тоже не смогла признать.