— Это довольно непростая ситуация, — начал было он.
— Непростая ситуация?! — перебил я, — Непростая ситуация — это когда тебя на скамье штангой придавило, и никого рядом нет. А ты меня подчинить пытался, хуйло.
Пузан завизжал:
— Атаковать чужака!
Я ожидал, что в кабинет вломятся охранники, но не думал, что на меня бросятся еще и девчонки. Впрочем, это не помешало мне сваленной вокруг одеждой по-быстрому спеленать охрану, девчонок и подонка.
— Стой! — заорал Валентин, — Если тронешь меня, они умрут! Я завязал их жизни на себя!
Я даже не размышлял, стоит ли убивать главу Тандема. Да, с таким человеком поселение будет единым, сплоченным, без внутренних конфликтов: у людей будет еда, которую их глава станет забирать у других поселений, они вместе преодолеют любую преграду, вытащат руководителя из любой беды. Еще Валентин — подонок и педофил, который может уводить в рабство сотни людей, а привязка жизней — скорее всего блеф. Я не могу позволить этому человеку жить. Слишком ультимативный навык, слишком мразотный Валентин.
Кинжалы рванулись из ножен охранников, и воткнулись в сердце толстяка и в горло, чтобы точно скомандовать не смог.
Прищелов умер мгновенно. Я взглянул на девушек, что стонали и держались за головы связанными руками. Судя по всему, после смерти главы Тандема им пришлось несладко, но умирать они не собирались. Как я и предполагал, Валентин блефовал.
Я подхватил тарелку с ананасовыми кольцами, курочку и ветчину, и пошел к выходу. За убийство я ни уровня не получил — будто ВДВ-шник, участвующий в резне на ножах среди детсадовцев.
Я съел кусочек ананаса, положил на забинтованную ладонь пять колец, что я снял с Прищелова, и вызвал справку на каждое. Три украшения давали лишь единицу духа, два других давали по две единицы. Я, не колеблясь, заменил кольца на своих пальцах улучшенными. Теперь у меня шестнадцать единиц духа, и никаких угрызений совести.
Нужно найти Колосова и сообщить ему новую политику партии.
Стоит ли помогать поселению? Такими мыслями я напоминал себе садовника, который старательно приматывает к дереву треснувшую ветвь и думает, приживется ли? Не погибнет? Я уже помог людям в "Романтике", а потом их вырезала девчонка. С другой стороны — больше двух тысяч людей. Не по своей же глупости они до сих пор тут сидели — их контролировал Валентин.
Я прошел обратно. Люди на лежаках корчились, кто-то тихонько подвывал. Силен был Прищелов — контролировал каждого. Я поднялся по лестнице, и перед выходом на крышу сформировал над собой полусферу из воды. Часовым тоже досталось.
— Подъем, Витя, — ткнул я Колосова носком ботинка, — Ты нужен людям!
— Больно… Голова перемешана… Люди, лица… Как же больно…
Я ел ананасовые кольца, ожидая, пока часовой придет в себя. Ждать пришлось не меньше десяти минут: я успел не только съесть все, что взял, но и задуматься, стоит ли дойти до продуктового и взять что-нибудь оттуда? Я вроде не голоден, но и сытостью свое состояние не назову. А продуктовый там наверняка не вычищен: Прищелов обязан был экономить еду.
Наконец часовой поднялся на дрожащих ногах.
— В общем, так, — начал я просвещать часового, — Вашими мыслями управлял Валентин, ваш глава. Если помнишь, как подпрыгивал от его похвалы, сам все понимаешь. Прищелов мертв, вот его кольца. Отдай первому, кто качнется до десятки и откроет навык, связанный с "духом". Советую брать атакующую способность, вам сейчас очень пригодится хотя бы один дамагер. Как очнетесь, качайтесь: в Казанке водятся ферраиды, можно поднимать уровни на них. Близко к реке не суйтесь, и не давайте ящерам продырявить себя длинными зубами, которые они вешают на шею. В общем-то всё. Бывай, Колосов.
Я подтянул к краю крыши ковер и переступил на него. Оставаться и разжевывать поселению основы жизни в новом мире я не собирался. Я мог сделать для них гораздо больше, но тут две тысячи человек: среди них найдутся те, кто умнее меня, и те, кто умеет в тактику.
Казанку я преодолел над мостом, в метре от дорожного полотна: не хватало, чтобы земноводные повторили то, что начали. Мост я пролетел секунд за двадцать, и уже когда удалялся, спину обожгло ненавидящим взглядом. Дай мне подкачаться, водоплавающее говно, и я к тебе вернусь.
Во дворе родной многоэтажки находились только наблюдатели и команда зачистки: остальные предпочли сидеть по квартирам. Я не стал подлетать близко, чтобы не дай бог не принять от излишне ретивого часового автоматную очередь на грудь, а спрыгнул на землю за сто метров от дома и подошел к девятиэтажке. Ковер парил за спиной.