Не справившись с навалившейся тяжестью в голове, Гейл закрыл глаза. Содержимое «дротиков» было явно не так безобидно, как он сначала подумал, и напрасно он совал палец в рот после того, как касался ранки.
Когда Джейн снова появилась рядом с ним, он даже не удивился. Когда же ей появиться, как не сейчас, когда ему плохо? В кино это всегда бывает именно так. Поэтому он радостно принял ее помощь и даже встал на ноги, чтобы идти с ней. Хотя она молчала по-прежнему, он почему-то знал, что она ведет его к себе. Хотел пошутить про знакомство с родителями, но язык был резиновым и не слушался, так что он вскоре бросил эти попытки. Воздух стал жарким и липким, словно гель, и в этом геле приходилось идти с большим усилием, и даже держать глаза открытыми было трудно.
Джейн старалась изо всех сил, капельки пота выступили у нее на лбу, но двигались они все равно медленно. Когда земля приобрела отчетливый уклон, переставлять ноги стало легче. Джейн улыбалась, прижималась к нему всем телом и даже немного подталкивала. Очевидно, ее семья жила в самой низине, и Гейл нашел это логичным — внизу скапливается больше воды и не так обжигает дневной свет. Может быть, они культивируют какие-то растения посъедобнее «яблок»? Или у них есть животные? Ведь едят же они мясо? Или, может быть, тут водится рыба?
При этой мысли он почувствовал запах чего-то жареного — очевидно, деревня была совсем близко, и словно подтверждая его догадку, девушка остановилась и захлопала в ладоши. Гейл посмотрел ей в лицо.
— Джейн, — сказал он и удивился своему голосу, до того странно он звучал. — Ты меня любишь, что ли?
Джейн кивнула и засмеялась. Гейл решительно отстранил ее и попытался идти сам — некрасиво, если девушка притащит его к своим родителям на себе, как кулек. Она не сопротивлялась, пошла впереди него, пятясь спиной, и даже периодически подставляла ему руки, словно он был маленьким ребенком, который учится ходить. Эта забота показалась ему очень трогательной, и он почувствовал прилив горячей благодарности к ней. Ему захотелось подарить ей звезду с неба, но вместо этого он спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Эндрюс, стоять, — сказал ему голос Лаудера.
Гейл замер. Конечно, как же могло быть иначе. Лаудер всегда появлялся только затем, чтобы испортить что-нибудь. «Поразительное чувство момента», как говорил кто-то из преподавателей. Он повернул голову и посмотрел вверх.
«Галлюцинация», с отчетливым ужасом понял он.
Лаудер в белой шелковой пижаме с веревочным жгутом через плечо живописно стоял на верхнем краю склона, точно заправский мустангер из ковбойского боевика, и даже нож в петле из бинта у него на шее выглядел ухарски. Для полноты картины не хватало только двух пистолетов и кожаного шнурка на лбу. Гейл, открыв рот, еще немного поглазел на это диво, прикидывая, будет ли он помнить об этом после того, как оклемается, чтобы рассказать ребятам, и снова обернулся к Джейн.
— Наверное, так выражается подсознательное чувство вины, — сказал он ей в свое оправдание. — Я вижу его потому, что разбил катер по своей дурости.
Джейн хихикнула. Гейл повернулся к Лаудеру спиной и собрался продолжить свой путь, но к его ногам свалилось веревочное кольцо, стянуло ему ступни и поволокло назад и вверх. Как он ни цеплялся руками за землю, его оттаскивало все дальше и дальше.
— Джейн, помоги, — крикнул он.
Но девушка, не сделав ни единой попытки помочь ему, сочувственно смотрела, как он удаляется в бессильных попытках перекатиться на спину, чтобы защитить особенно ценные части тела.
Когда трава прекратила свое скольжение перед его носом, Гейл приподнялся на локтях, закрыл лицо руками и надавил на глаза — где-то читал, что галлюцинации пропадают после такого приема. Досчитав до двадцати и подержав пальцы на веках до сиреневых кругов, Гейл резко отпустил их и открыл глаза. Только Лаудер в своем странном виде никуда не исчез, напротив, присел перед ним, с интересом разглядывая у него на лице синяки от дротиков. Зато вместо него исчезла Джейн. А в следующую секунду Гейла захлестнула волна страха.
Никакой деревни тут не было в помине. Докуда только хватало глаз, была гниющая выгребная яма неимоверных размеров с крутыми краями. В ней булькало что-то неаппетитное и коричневое, периодически выбрасывающее в воздух струйки серого дымка, который оседал серыми же хлопьями на поверхность жижи. Точно почуяв бегство добычи, жижа начала пузыриться активнее, сизым дымом заволокло все вокруг, и запах сероводорода, аммиака и еще чего-то тошнотворного догнал Гейла.