-Добрынин, идите сюда! Мне необходима помощь! - донесся до меня восклик астронавта.
Я заставил себя подняться и, подминая сухие колосья, потащился к Робертсону, который стоял на опушке и махал мне рукой.
-Лучше бы он бросил эти самые мешки. Господи упокой его душу... - мрачным голосом сказал американец, когда я вылез из ржаного моря.
Осака лежал почти у самого края лесополосы между деревьев, уткнувшись лицом в траву. На его спине лежал злосчастный аварийный запас, не спасший его от осколка, который вошел ему в затылок. Второй мешок валялся рядом.
Какая нелепая смерть, пронеслось у меня в голове, выжить после такой чудовищной передряги на орбите, добраться до земли и погибнуть от случайного осколка!
-Давайте решим, что делать. Может быть, стоит его перетащить?
-Зачем? Какая разница, где он будет лежать? Когда мы найдем помощь, его заберут.
-Это так, но я боюсь, что он просто-напросто сгорит. Разве вы не слышите, что огонь подступает все ближе?!
Огонь вокруг взорвавшегося челнока и вправду распространялся со зловещей быстротой. Характерный треск становился все громче, задымленность увеличивалась, на нас уже подул горячий воздух, словно струя из гигантского фена. Словом, пожар был совсем близко.
-Если мы будем тащить его, то сгорим сами! Нужно бежать!
-Давайте, по крайней мере, возьмем запас, раз уж он притащил его.
Мы подхватили мешок за лямки и быстрым шагом двинулись вперед. Огонь следовал за нами по пятам. Дым становился все гуще и затруднял дыхание. Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди, в ушах звенело, дышал я словно паровоз. При этом было невыносимо жарко: не меньше двадцати пяти-тридцати градусов, и пот лился с меня ручьями. Но благодаря допингу я шел и шел вперед, низко наклонив потяжелевшую голову.
-Добрынин, кажется впереди речка, - словно откуда-то издалека донесся голос моего спутника. -Давайте поднажмем.
Куда там! Я и так выжал из себя все возможное. Робертсон понял, что я уже не способен идти быстрее и, выдернув из моей руки лямку, стал нести рюкзак в одиночку. Наконец я увидел прямо перед собой кусты можжевельника, за которыми начиналось резкое углубление. И слетел вниз, плюхнувшись в грязь, посреди которой тек узенький ручеек мутной теплой воды. Встать самостоятельно я уже был не в состоянии и стал двигаться дальше на четвереньках, пока Робертсон не вытащил меня на противоположный берег. Там я устало рухнул в траву и замер, не в силах больше двигать ни одной конечностью.
Сквозь звон стоявший в ушах, я слышал, как Робертсон стал ковыряться в мешке, что-то ворча себе под нос. Моя попытка приподняться закончилась плачевно - содержимое желудка изверглось из меня на траву.
Отодвигаясь от собственной блевотины, я вдруг подумал, что завтрак я съел еще в космосе, а вытошнило меня уже на земле. Был в этом какой-то символизм. Так же и вселенная, не переварив наши глупые консервные банки, которые мы гордо именуем кораблями и станциями, отрыгнула их обратно за Землю. Мне казалось, что после такой страшной катастрофы человечество оправится еще не скоро, и я уже никогда не полечу в космос. Притяжение будет давить, давить и давить на меня, пока не вгонит в могилу...
Американец растормошил меня.
-Добрынин у вас сотрясение, выпейте, это должно помочь.
Он протянул мне флягу и маленькую белую капсулу. Честно говоря, я не был уверен, что смогу что-либо проглотить. Однако попытался это сделать. Капсула с трудом пролезла через горло и с большим глотком воды улетела в пищевод.
-Лежите на спине и не шевелитесь. Через пару минут она раствориться, - посоветовал мне Робертсон.
Но я бы обошелся и без его советов, потому что лежать - это единственное, что я сейчас мог.
Робертсон вынул из рюкзака радиостанцию и включил ее в режим сканирования, пытаясь уловить хоть какие-то осмысленные сигналы. Шум стал немного тише, но все равно заглушал любую волну в эфире.
Пожар тем временем подступил совсем близко к противоположному берегу и остановился, не в силах преодолеть водную преграду. Хорошо хоть ветер сносил дым в сторону от нас.
-Вы слышите?! - неожиданно спросил американец.
-Ничего кроме звона в ушах и треска из вашей станции.
-Да нет же! Что-то летит! - он вырубил звук и только тогда я услышал медленно нарастающий гул.
-Помощь! - радостно провозгласил Роберстон.
Не прошло и минуты, как примерно в двух километрах к северу от нас показался вертолет. Я осторожно приподнял голову, опасаясь новых приступов тошноты, и увидел, что он летит мимо нас.
Американец поспешно вынул из мешка ракетницу и запустил сигнальную ракету в воздух. Никакой реакции не последовало. Вертолет не изменил своего курса.