Нам наконец-то разрешили снижаться. Выписав кружок в сторону северо-запада, пластиковый самолётик Евросоюза заложил пару лихих левых виражей и мягко притёрся к огонькам шереметьевской полосы. Часть народа в салоне начала хлопать в ладоши. Я не знал, откуда вдруг у нас появилась эта чисто иноземная примочка – хлопать. Советским лётчикам никто никогда не хлопал – их уважали и без аплодисментов…
Первая часть народа вышла из самолёта и, когда автобус заполнился до отказа, их повезли в терминал, а нас ещё долго не выпускали на улицу, пока этот «Неоплан» не вернулся обратно. Впрочем, как оказалось потом, торопиться всё равно было некуда: очереди внутри терминала «С» на паспортный контроль оказались почти километровой длины – часть стоек не работала. Я проторчал в этой давке сорок пять минут и, уходя с досмотра, оглянулся назад – хвосты и не думали уменьшаться…
Причудливо изогнутый в несколько «колен» транспортёр равнодушно возил по кругу наш многострадальный багаж. Зеленоватый полиэтиленово-матерчатый баул со своими тремя пледами я узнал с трудом: одна из его ручек оказалась выдрана натурально с «мясом», причём как раз та, на которую в Астане повесили ленточку компьютерной багажной бирки! Надев свою многострадальную сумочку на плечо оставшейся (и уже предательски потрескивавшей!) второй ручкой, я поковылял к таможенному контролю. Но тётка-таможенница на моё счастье даже не стала сверять номера багажных талончиков и махнула рукой – иди. Интересно: останови она меня на досмотр – сколько времени пришлось бы объяснять, что эта сумка – моя?!!
Мужики, приехавшие меня встречать, тем временем тоже простояли в здании терминала чуть больше часа. А я даже не мог им позвонить: один из казахстанских операторов сотовой связи никаких роумингов за границу вообще не давал; второй давал, но запросил за это авансовый платёж, явно выходящий за пределы разумного… Поэтому пришлось взять у людей, побывавших в Москве месяца полтора назад, купленную ими там SIM-карту одного из московских операторов. Прикол заключался в том, что телефонный номер этой карточки они уже забыли, и узнать его можно было, только позвонив с него кому-нибудь!
Но, когда я включил свой телефончик уже с этой «симкой», денег на её балансе не было! Причём вовсе не из-за того, что их в своё время все израсходовали, а потому что через каких-то полмесяца с момента последнего платежа сумма, остававшаяся на этой карточке, вдруг обнулилась! Выяснить, что по этому поводу думает «Российское общество защиты прав потребителей», уже защитившее меня однажды в Москве от наглого произвола сотовых операторов, сейчас возможности не было. Возникла необходимость срочно «дозаправиться», но почему-то никто не догадался поставить возле этого самого паспортного контроля, где люди стоят почти по часу, хотя бы такого платёжного терминала, какие, как потом оказалось, стоят почти в любом супермаркете Москвы…
Но всё же они меня дождались! И, едва я выкатился с таможенного контроля, как сразу же попал в объятья Игорька Кичигина и его сына Виталика, а затем подошли и Вадим Соболев с Антоном Полыновым. Вадик так долго меня там ждал, что к этому времени уже вполне приятно пах всеми известными мне марками российского пива! Немедленно было предложено накатить по «писярику», и мы всей толпой отошли под какие-то берёзки, росшие рядом с памятником самолёту «Ил-18» прямо напротив терминала «Шереметьево-С». Берг – так звал Антона Вадик – достал специально привезённую ради такого случая из Питера бутылку какой-то редкостной даже в тех краях водочки, колбасную нарезку в вакуумной упаковке и несколько пластиковых стаканчиков.
Когда накатили по третьей, оказалось, что уже первый час ночи. Попрощавшись, начали разъезжаться – Вадик с Антоном поехали в Москву, а Игорёк повёз меня в Королёв. Они с Виталькой ехали с дачи – что у них там осталось в домашнем холодильнике, уже подзабыли – поэтому было решено заскочить в какой-нибудь магазин. Кичигин какими-то тайными тропками заехал в Мытищи и, проехав через весь этот городок, подрулил к «Макдональдсу» у Ярославского шоссе. Но времечко успело перевалить за час ночи – основной зал кафе закрылся. Работало только специальное окошко выдачи заказов на улицу для водителей подъезжающих автомобилей. Очередь из разномастных легковых машинок к нему заворачивала уже за третий угол сего заведения, и стоять в ней мы не стали.