Андре уже стоит, глаза сверкают радостным возбуждением.
Хочется плюхнуться на диван, спрятаться под одеяла и никогда не вылезать.
– Мы никуда не пойдём, – протестую я. – Тем более на кладбище! Наверное, это просто… не знаю…
– Брось, Эйприл! Где твой авантюрный дух?
Между мной и Андре есть большое отличие: там, где он видит приключение, я вижу опасность.
– Какой-какой дух? – В гостиную входит мама. – Кто это затеял приключения в такое время?
Она уже сняла костюм палеонтолога со шляпой защитного цвета, блокнотом и прочим и переоделась в пижаму. В руках у неё большая кружка чая.
– Не обращай внимания, – говорю я. – Андре просто пытается уговорить меня на ещё один ужастик.
Мама бросает взгляд на телевизор, и у меня ёкает сердце, но слова на экране уже исчезли. Что за?..
– Время позднее, – говорит она. – Я уверена, что недавно слышала храп Андре.
– Я не храплю! – протестует он.
Вообще-то храпит, и ещё как.
– К тому же, – продолжает Андре, – я только что подзаправился конфетами и обрёл второе дыхание!
– Ладно, – смеётся мама. – В любой другой день я бы отправила вас спать, но сегодня ваш любимый праздник, к тому же выходной. – Она улыбается. – Хорошо, ещё один, но после этого марш по кроватям!
Её улыбка превращается в зевок.
– Почитаю немного перед сном – и на боковую. Надеюсь, вам хватит сознательности лечь после фильма? Постарайтесь не напугаться слишком сильно. Не хочу, чтобы Эйприл опять просилась ко мне в спальню.
– Всего разик и попросилась, да и то три года назад, после того страшного фильма с клоунами! – Кровь бросается мне в лицо.
Не то чтобы Андре про это не знал: он тогда был рядом. Одна из первых его ночей в нашем доме. Я согласилась на уговоры и посмотрела с ним жуткий фильм о клоунах из космоса. Так напугалась, что пришлось спать у мамы в постели. Вот с того самого дня рождения я и…
Андре смеётся, но не подхватывает больную для меня тему. И вообще ни разу не припоминал тот случай – так я поняла, что он станет хорошим другом. С тех пор все наши ужастики – второсортные киношки восьмидесятых годов. Никаких клоунов. Никаких акул.
Мама заключает каждого из нас в объятия и поднимается на второй этаж. Звук её шагов угасает.
– Ну что? – Андре поворачивается ко мне.
Его лицо вновь сияет воодушевлением.
– Что – ну что?
– Так мы идём?
Я оглядываюсь на телевизор. Слова исчезли, словно их и не было. Может, почудились? Какая-нибудь галлюцинация от избытка сахара.
– Не знаю даже…
– Ну пожа-а-алуйста!
– В записке о тебе ни слова, да и вряд ли меня пригласили на что-то приятное. «А не то…» в конце звучит как-то не очень. Что, если ты пострадаешь?
– Возьмём бейсбольную биту, раз уж ты так волнуешься, и сотовые на случай, если действительно попадём в переплёт. Не дрейфь! К тому же не обязательно идти на само кладбище. Спрячемся в кустах и глянем, кто тебя позвал. Наверняка кто-то из школы затеял дурацкий розыгрыш по случаю Хеллоуина. Хочу посмотреть, как они сядут в лужу.
– А это как тогда объяснить?
Я показываю на пустой телеэкран и, схватив дистанционку, листаю назад на несколько кадров. Ничего, никакого жуткого текста – только обычные титры и чернота.
– Может, проделки каких-нибудь хакеров? – Андре пожимает плечами. – Не знаю. Знаю одно: такое нельзя пропускать.
Странно, он так рвётся пойти и совсем не волнуется. Может, потому что страшные записки подкидывают не ему в шкафчик и сообщения приходят не на его телевизор? Наверное, в отличие от меня ему просто нравится бояться.
Но если мы не пойдём, я так и не узнаю, в чём там дело. Так и вижу школу в понедельник: все вокруг говорят о вечеринке или розыгрыше, которые мы пропустили из-за моей трусости!
Если за этим стоит Каролина, я не доставлю ей удовольствия выставить меня трусихой.
– Уговорил, – соглашаюсь я наконец. – Но если идём, то ужастик перед кладбищем смотреть не будем.
– Согласен, – ещё шире улыбается Андре.
Мы с Дешоном выходим от него за четверть часа до полуночи.
Ему даже не пришлось уговаривать меня пропустить вечеринку. Хоть я и надеялся там познакомиться с новыми людьми, но видел, как он расстроен, что не получил приглашения. А ещё он испугался жуткой записки, пусть и не показывал виду. То и дело о ней вспоминал, пока мы смотрели дурацкие ужастики, всё гадал, кто же за ним следит. На самом деле, конечно, боялся, что его просто разыгрывают, как любят поступать с такими ботаниками.
Думал, в старших классах всё изменится. Как бы не так.
Потому мы и не стали наряжаться, а просто пошли в чёрном. Страшные звериные маски я всё же кинул в рюкзак: вдруг попадём на карнавал, мало ли что. Надо быть готовым ко всему.