— А по двум — даст, — сказал Волжанин. — Я тоже видел речевой модуль. Морда льва была в трех сантиметрах от моей головы. Я хорошо рассмотрел эту штуку, такая же, как во рту у сержанта.
Полковник покосился на него исподлобья.
— Пока мы тянем время, лев может напасть снова, — добавила я. — Нам нужно знать кто он!
— Судье Брайловскому скоро переизбираться, он не станет тащить на себе бремя вины за то, что ставил преграды полиции в поимке убийцы, — добавил Волжанин театрально улыбаясь.
Хмелецкий задумчиво постучал костяшками по столу.
— Ладно, я сейчас ему позвоню. Ждите снаружи.
Мы вышли. Я не могла скрыть своей радости.
— Спасибо, что поверили мне.
— А кто сказал, что я тебе верю? Я правда видел модуль, — он слегка улыбнулся кончиком рта.
Через десять минут полковник сам вышел из кабинета.
— У вас есть ордер. Поймайте эту сволочь.
ГЛАВА 5
Проверка ДНК по базе осознанных займет несколько дней. Я не могла сидеть на месте, поэтому предложила Волжанину опросить осознанных львов, живущих неподалеку от Дергалово. Мы очертили круг диаметром в пять километров, учли плотность застройки и зоны, оборудованные камерами, которые наш убийца так ловко избегал. Список получился из трех имен — все известные и уважаемые в городе альтервиды. И каждый мог быть нашим убийцей.
Первый — Вильгельм Штерн, врач-хирург, профессор, почетный гражданин Зоограда. Мы не застали его дома и поехали в Медицинский Институт, где у него, со слов секретаря, проходила лекция. Огромная аудитория была забита студентами и врачами, пришедшими прикоснуться к интеллекту легендарного хирурга, пусть и давно не оперирующего. Профессор Штерн был одет в белый халат, под аккуратно подстриженной гривой висел черный галстук. Лекцию он вел энергично, размашисто жестикулировал мохнатой лапой, шутил.
— Не наш клиент, — с ходу сказал Волжанин. — Слишком худой, да и смотри какой старый, морда вся седая.
— Секретарь подтвердила, что он всю прошлую неделю провел на семинаре в другом конце города. Свидетелей полно.
Мы поехали ко второму льву из списка. Оскар Зимбабве, легкоатлет, поставивший несколько мировых рекордов как человеком, так и львом, подходил под наше описание идеально: молод, атлетично сложен, имел похожий окрас. Была лишь одна загвоздка — уже четыре дня Зимбабве лежал в больнице с тяжелым переломом лапы, полученным во время неудачного падения на тренировке.
Третий — Захар Князев, бизнесмен, владел несколькими заводами, слыл в определенных кругах незаурядной личностью, помешанной на охоте. Проживал Князев в собственном огромном поместье, окруженном по всему периметру пятиметровым забором.
Подъехав к воротам, мы представились по домофонной связи.
— Если пошлет нас — по закону будет прав, — сказал Волжанин.
Через несколько минут в динамике прозвучал голос Князева:
— Господа сыщики, проезжайте.
— Я слышала одышку, — заметила я.
— По-моему, он говорил спокойно.
— Речевой модуль не передает физическое состояние тела, по желанию эмоции можно приглушить, — я посмотрела на карту. — Отсюда до места убийства всего несколько километров по пустырю, нет камер и свидетелей. Можно тихо прийти и уйти, и никто не заметит.
— Может быть, у него синяя грива и татуировка голой львицы во всю спину.
— За три года Князев сделал подселение восемнадцать раз. Последний — всего месяц назад. И вот что интересно, лично для него болванке льва сделали охотничий тюнинг.
— Это что еще такое?
— С детства накачивали мышцы болванки анаболиками, учили охотиться и убивать, чтобы развить инстинкты.
— Ему что продали машину для убийства?
Я кивнула.
— Охренеть.
— Я слышала, что некоторые осознанные возвращали болванки с тюнингом, так как не могли с ними управиться — чувствовали повышенную агрессию и жажду убивать.
— И вот это все делается легально...
— И за очень большие деньги.
Волжанин подъехал к дому. Мы вышли из машины, поднялись по сияющим блеском мраморным ступеням к большой резной двери. Волжанин нажал на кнопку звонка.
— Говорим вежливо и тактично. Никаких намеков на то, что подозреваем его в чем-то. Мы всего лишь проводим опрос местных жителей.
Когда дверь открылась, и перед нами предстал огромный лев, мы с напарником лишились дара речи. Хотя мне не нужно задействовать лицевые мышцы для использования речевого модуля, — достаточно лишь подумать о том, что хочу сказать, — и этого я сделать сейчас не могла, полностью оцепенев.
Морда, грива и грудь льва были багровыми от крови. Кровь капала на пол сгустками, тянулась за львом шлейфом. Перед нами был определенно тот самый лев из заброшенного цеха. Наш убийца.