Зоопарк Д. Чувакча
Вы когда ни будь работали в ночную смену? Если да, то знаете, на сколько преувеличена романтика и псевдо-таинственность этого времени. Нудно, тяжело, и еще весь день следующий тратится тупо на отоспаться. Иными словами коту под хвост. Да еще добрые души могут позвонить и разбудить только затем, чтобы нагадить в душу…
А теперь маленькое лирическое отступление о месте моей работы. Вдоль одной из федеральных трасс, на берегу живописной речки, среди жидких лесов полувырубленной тайги, расположен наш психоневрологический дом-интернат. Всего на огороженой невысоким бетонным забором со множеством официальных и полуофициальных дыр, расположенна столовая, административный корпус, прачка (она же баня и котельная), и четыре жилых двухэтажных корпуса. При чем нумерация последних начинается после цифры три. Два из них - чисто мужские, один - смешанный, и наш - рассадник всего прекрасного и женственного. То есть вшей, сифилиса и трипака.
Романтика.
Вот в такой романтической обстановке мне и предстоит провести всю ночь. От чего-то, при этой мысли сразу одолевает зевота.
Домой хочу.
Но вместо дома - родной деревянный корпус. Лето же! Солнце светит, комары поют прочувствованные серенады, скрываясь от солнца в самом корпусе. Гаврики гуляют. А что им еще делать? Пускай витамин «Дэ» ловят, пока есть возможность.
И я иду вся такая красивая в своем единственном легком платье - пока аванс не получу, о других нарядах могу только вздыхать печально. Так же, как и о новом купальнике, колонках к компу, наушниках, и... о многих других радостях жизни.
Но девушкам моим (это те, которые в корпусе живут) мой внешний вид нравится - и то хорошо. Вот оно влияние красоты на спасение мира - чем красивее нянечка, тем лучше к ней больные относятся. По крайней мере становятся более контактными.
-Добрый вечер всем, - это я сразу громко, чтобы меня все отдыхающие по жизни от умственного труда слышали. А они как раз на лавочках тут сидят и на травке гуляют. Красота.
-Добрый вечер, - не стройно и не в попад отвечают некоторые. А еще некоторым не до того - они гуляют. Из одного окна ритмичные мелодии попсы оглашают окрестности. Идиллия, прямо таки…
-Здравствуй, - такой надоевший дребезжащий голос Сонечки раздается из открытых окон нашего изолятора. Вообще-то, изоляторы у нас запрещены, так как сие помещения нарушают права человека, то есть наших клиентов, и не соответствуют по технике пожарной безопасности. Но иногда все же приходится закрывать некоторых, чье влечения и страсти не совсем совпадают с влечениями и желаниями их ближних. Например: капрофагия и постоянное воровство непреходящих ценностей в виде папирос и заварки... Просто в противном случае прибить могут одни подопечные других, а отвечать за это тем, кто на смене. И как-то всем глубоко фиолетово, что я одна на пятьдесят человек.
-Здравствуй, Соня, - как же она дорога мне! Все время дорога...
-Я тебя тоже люблю...
Захожу в корпус, и ароматы трав и цветов сменились ароматами туалета и лежачими больными - эти ... помещения - ближайшие к запасному выходу. (Лежачих у нас тоже типа нет, но есть такая стадия старения, когда человек слабеет настолько, что ходить и толком обслуживать себя уже не может). Их еще называют лежаками, могут - кабачками - кто как, на что фантазии хватит.
Вот оно - щастье.
Здороваюсь. Те из дам, которые в силу ряда причин не наслаждаются летом, поздоровались со мной.
Беру ключ, поднимаюсь на свой этаж. Его мы оставляем на первом там и больные поцивилизованней, и кавалеров с манией «своруй-пропей» не видно. Если что, бабки там такой галдеж поднимут, что лучше не рисковать. Это у меня на верху один молодняк и алкашня собранны. Или же просто очень трудновменяемые личности. Просто наше любимое начальство в лице Красной Шапочки не всегда любят на верх подниматься. Типа с глаз долой - и нам спокойней.
Вот и сейчас на табуретке сидит Карина. Гордая птица лет пятидесяти. Увлечения: алкоголь и водители на трассе (а это как раз за забором). Пока трезвая - даже безвредная.
Переодеваюсь.
И - смена принята.
Они теперь все мои и вся я их, на ближайшие тринадцать часов.
Сгребаю ключи, и первым делом обхожу этаж. Вроде все живы и здоровы, ничего не подожгли и никого не прибили. Остальные - гуляют.
-Ладно, я на низ пошла. Если что - зовите.
Кому надо - услышат.
Вообще-то официально смена начинается с двадцати ноль-ноль, а приезжаем мы на девятнадцать с кем-то-там. Просто потом автобуса не будет, и добираться придется либо пешочком, либо на такси. Да и то, этот рейс чуть ли не с боем у АТП отвоевывали.
Вот и получается, что до восьми я имею полное право морально готовиться к рабочей ночи. А если учесть, что ближайшее плановое мероприятие - девятичасовой вечерний кефир (надо же - сегодня с кефиром идут ополовиненные апельсины - это типа привет от диетсестры), то моральная подготовка будет длиться до самого кефира.
Вот с того-то все и началось. Знала бы я, что ночь будет такая немножко странная - не стала бы даже вниз спускаться - лучше полностью один на один со своими дамочками всю ночь прокуковать. Но здоровая мысля приходит тогда, когда все исправить уже невозможно. Вот так получилось и на этот раз - стоило только мне спуститься вниз, как началась печалька.