Спустя какое-то время, пока они ещё находились на территории недружелюбного леса, это произошло. Чёрная башня прекратила своё существование. Остатки тьмы, которые ещё мог удержать шпиль, развеялись, и больше не ощущалось той точки в пространстве, куда мог устремиться любой чернокнижник. Но для истинного некроманта это ничего не означало. Просто начиналась новая эпоха. И что она принесёт, оставалось только лишь догадываться. Но, как и было обещано богом из Пустоты, они с братом сумели выстоять и сохранить свой тёмный дар. Ещё трое, подобных им, скрываются вдали от глаз беломагов, чтобы в назначенный час явить свою силу и принять участие в осуждении этого мира. А пока они держат путь на север, чтобы, избегая людных мест, укрыться на руинах деревни Ус, там, куда не ступит нога ни одного здравомыслящего живого существа, чтобы под сенью могущества третьего лича дождаться, когда же, в деснице могучей всем гибель неся, из Пустоты владыка взойдёт.
Алиса поинтересовалась: «Кто, он?» Лукреция отвечала: «Бэйн, владыка из Пустоты» Влад спросил: «Мы чего-то не знаем?» Лукреция продолжила: «Мы много чего не знаем. Однако сейчас наступает время узнавать» Алиса опять поинтересовалась: «И этот самый Бэйн направил вас сюда?» - «Нет. Бэйн лишь предсказал этот миг. Но направил нас сюда Вехойтис» Влад спросил: «А это ещё кто?» Отвечал Константин: «Третий зоралист, я полагаю» Лукреция глянула на него: «Верно. Мы впитывали его силу и впускали в себя его сущность. Со временем мы ещё сильнее приблизились к нему, и он открылся нам. Вехойтис, третий ментор нашего величия» Заговорил Влад: «Что ж, вот по чьему-то замыслу мы все собрались тут. Пятеро существ, практикующих мастерство, которое скоро прекратит своё существование» Лукреция прервала его: «Ошибаешься. Вехойтис собрал вокруг себя великое множество бессмертных, истинных носителей наследия смерти. Ты знаешь, сколько раз виран направлял своё воинство, чтобы уничтожить Загриса? А ведь у него самое малочисленное воинство из всех трёх. И никому не удалось его свергнуть. Всё только начинается» Повисло молчание, которое начало затягиваться, и я, чтобы как-то разрядить обстановку, сказал: «Может, сварить какое-нибудь ароматическое снадобье? Посидим, попьём, пока вы все ждёте вашего владыку из Пустоты» Лукреция всё так же мрачно отвечала мне, как и всем: «Всё только начинается, Флавий. А это значит, что мы должны быть готовы» - «Но к чему?» - «К чему угодно. Кто хочет есть, ешьте, кто хочет пить, пейте. Но будьте готовы ко всему. Путь смерти всегда начинается со смерти»
Вдруг поднялся ветер. Самый обычный ветер. Нельзя было сказать, что он предвещал что-то тревожное, как тот же порывистый ветер перед грозой. Когда он начинается, ты сразу понимаешь, что грядёт дождь. Но всё же необычным тут было то, что все окна моего дома были прочно закрыты. Ветру просто неоткуда было взяться. И всё же он был, демонстрируя нам чьё-то незримое присутствие. «Бэйн?» - тихо спросил я. Не отрывая взгляда от пустоты, Лукреция кивнула головой. Я осмотрел всех некромантов и увидел, что все они были в какой-то прострации. Уставившись в одну точку, все стояли, как будто бы обдумывали какие-то сложные мысли. На самом деле, это он разговаривал с ними. Я же не мог слышать его могущественного голоса. А некроманты могли. Он говорил: «Ныне же начало. Начало великого предназначения. И вы – его провозвестники. Пять тёмных душ, не подпавших под скверну греха, понесут всему миру великое очищение. Вы зияете, словно бездонная пропасть. Но вы будете сиять, как зо́ра, как пламя смерти. Я сам доведу ваше совершенство до конца. Вы станете моей дланью. Вы будете моим орудием. Вы станете исполнителями моего слова. Вот. Я иду. Моей сущностью наполняется этот мир. Всё, что связано, станет единым. Всё, что разрозненно, я свяжу между собой. А всё невежественное, грязное и не поддающееся исправлению, будет сокрушено. Однако ни одна душа не будет потеряна. Ведь смерть завершает всё, а бессмертие даёт новое начало. Вы и есть новое начало. С вас начнётся всё. И ваше величие раскинется так широко, что ему не будет конца» Когда его слова стихли, все некроманты обратили свои взоры в гостиную, где решил материализоваться он, бог из Пустоты. Он принял облик лича, самого совершенного и в то же время самого страшного существа в мире. Внешне он совсем не был похож не бога, хотя и выглядел величественно. Можно даже подумать, что перед нами стоял сам Зорага, как его иногда представляют себе люди: белоснежный скелет, носящий на себе чёрный балахон с надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого на нас глядели два зелёных огонькам-глаза. Только в руке не коса, а посох с черепом на вершине. Я, конечно же, обомлел от увиденного, когда как некроманты не падали ниц перед своим властелином, но покорно склонили свои головы в знак глубочайшего почтения. И Бэйн принял их. Я последовал за ними и не смел поднимать своего взгляда от пола, чтобы не взглянуть в глаза бога из Пустоты, хотя очень хотелось поразглядывать жуткого лича. Но я мог прикоснуться только лишь к внешнему обличию, хотя оно ничего не значило. Великие – это духи, незримые духовные личности. И они могут стать, кем хотят, воплотиться в любое существо, чтобы исполнять свою волю. Поэтому некроманты видели гораздо больше, рассматривая Бэйна. Это был самый настоящий бог. Более того, Лукреция и Лукас окончательно убедились, что он и есть тот самый бесконечный источник, который они изредка ощущали и до которого пытались дотянуться. И теперь, когда ничто, никакая завеса не скрывает его мощь, они могут подивиться, сколько же он всемогущ. Он значительно больше всего этого мира, миллиона и миллиарда таких миров. Он может одним дуновением разрушить всю Вселенную. Он может только лишь одним пожеланием своей мысли сокрушить всё и не оставить даже пылинки. Издревле было так, что великие воевали друг с другом. Это было их делом. Так они осуществляли свою силу и свою власть. И сражение двух богов – это всегда катастрофа размером сотен миров. Для более тонких дел они всегда использовали своих служителей. Вот и сейчас он пришёл к своим служителям, к некромантам, чтобы они исполняли волю господина. А ведь есть ли что-то более желанное для творения, чем служение своему Творцу. Мы все были так созданы. Некроманты тратили десятки и сотни корлов, стремясь к величию. В этом был их смысл существования. Теперь же, служа Бэйну, они станут постигать собственное величие очень быстро и возвысятся ещё больше, чем они могли бы возвыситься сами. Вот, перед ними воздвигся истинный учитель, непревзойдённый мастер. Он будет их направлять и укреплять. Если под надзором обитателей чёрной башни ученики развиваются очень медленно, то теперь они смогут стать теми, кем нужно для воплощения задумки бога из Пустоты.
Но также нельзя было не отметить и посох в его костлявой руке. Общеизвестно, что эти инструменты были нужны чародеям для того, чтобы усилить свои магические способности. Но встаёт вопрос – для чего он богу? Бесконечность невозможно увеличить. Но некроманты и не чувствовали в нём силу. Это было что-то другое. Они видели, что внутри этого посоха как будто бы заточена чья-то душа. Даже не так. Как будто бы посох бы отдельным существом в руке бога. Что же это было, так и осталось загадкой.
После того, как лич закончил свой монолог, некроманты поняли, что его слова и были первым уроком, который он им преподал. Как и в случаях, когда мастера призывали одного из зоралистов, он говорил, а его слова сопровождались силой, через которую он давал им наставление. Сейчас было ещё лучше. Сила Бэйна изливалась на них настолько аккуратно, что они могли впитывать её, а также воспринимать то, что он говорил, они могли понимать его слова. Это показывало его величие, что он – истинный великий, который не просто обладает бескрайним могуществом, но и может филигранно управлять им.
Что несла с собой эта сила? Она укрепила их общее могущество из-за чего души некромантов сделались ещё темнее, ещё более бездонными, ещё более расширенными, из-за чего они могли вместить в себя всё то могущество, к которому они стремились. Также сила Бэйна укрепила могущество зелёного пламени, так что в тех направлениях, в которых некроманты развивались или желали развиваться, они стали более умелыми, но не абсолютно. По всей видимости, великий видит, как устроены ленгерады, а потому знает, как надо поступать, чтобы зора – сила смерти усваивалась в них наилучшим образом. И третье тёмное благословение, которое несли с собой слова бога из Пустоты, были новые знания. Это сложно объяснить. Пока некроманты слышали слова, которые изливал в их разумы Бэйн, в эти же разумы каким-то чудесным образом приходили иные знания, не те, которые он изрекал. Просто, когда его монолог прекратился, Лукреция, Лукас, Константин, Влад и Алиса заметили, что им открылось новое понимание старых вещей. И, чтобы эти знания закрепились в их разумах, Бэйн вытянул левую руку и зажёг в ней зелёное пламя смерти. Его слова опять стали просачиваться в их умы, чтобы говорить с ними: «Я буду спрашивать, а вы мне отвечайте. Что это?» Пятеро в унисон отвечали ему: «Зора – сила смерти, что убивает живых, обращает мёртвых в бессмертных и дарует могущество тому, кто уже бессмертен» - «Всё верно. Более не нарекайте эту силу зразе, ведь так её именуют лишь мятежники, которые полагали, будто бы великих больше не стало, и они могут занять наше место. Они даже пытались заменить древнее наречие – язык великих, своими несуразными словами. Но у них ничего не вышло. Дальше названий сфер магии замысел мятежников не продвинулся, ведь каждый народ стал говорить по-своему, появилось, появляется и будет появляться ещё много всяческих наречий. И большинство не будет пользоваться их словами» Бэйн что-то сделал, и пламя поменялось. Никто, кроме Алисы не заметил этого. Бог спросил: «А теперь что это?» Отвечала только она: «Сила воскрешения. Созидающая сторона зора. Она сформирована как дух, а потому имеет все свойства внутренней силы, побуждающей действовать. Если разместить её в нужных местах менга, тесара или зеры, то она свяжет душу и плоть или сама станет плотью, так что умершее существо обретает иное существование. Оно становится совершенным и бессмертным. Однако зора – это смерть. А потому даже созидающая грань этой силы несёт гибель. Если этот дух начнёт взаимодействовать с живым, он поглотит его нынешний дух, так что существо погибнет. Однако тут же займёт его место, так что умерший тут же восстанет бессмертным. Если же продолжить воздействовать зора на бессмертного, то его дух будет подпитываться этой силой, так что он будет становиться лишь сильнее. Но гораздо более разумным было бы воплощать избыточный дух, а не просто вкладывать в бессмертного. Или же позволить ему самому делать это, ведь отныне все, кого мы примем в наши ряды, становятся для нас не рабами, но союзниками, ведь всё, что было связано, станет единым» - «Именно. Внемлите её словам ведь она постигает зора – силу воскрешения, что также впоследствии откроется и всем вам» Он снова поменял зелёное пламя в своей ладони и спросил: «А теперь что это?» И отвечали ему Влад и Константин: «Всепожирающее пламя смерти, которое может уничтожить и плоть, и гранит. Самое разрушительное оружие, какое только есть в мире. Чистая некроплазма, которая холоднее льда, но сильнее огня. Она не источает свет, её невозможно погасить дуновением ветра. А мерное полыхание бледно-зелёного пламени незыблемо. Если от огня ещё можно отдёрнуть руку, то всякий, коснувшийся зора, в тот же миг теряет свою конечность. Капля зора бездонна, словно океан. В ней потонет всё, что только может. Никто из людей не способен управлять этой неукротимой стихией. Здесь нужны смирение зордалода, самообладание бессмертного и мудрость зоралиста» - «Всё верно. И вы в конце своего пути воплотите это в самих себе. Вы станете могущественными зордалодами» По его желанию пламя в руке снова переменилось, и очередной вопрос, что они видят, побудил теперь уже Лукрецию и Лукаса описать это: «Бессчётное плетение нитей, которое связывает наши души с окружающим миром. Эта сила, которая меняет всё вокруг себя, делая это совершенным и пригодным для того, чтобы мы могли это использовать. Всё, что изменено при помощи этой силы, больше не осквернено. Слабое и ни на что не годное в таком случае становится сильным и очень важным. Сильное под действием этого пламени станет ещё сильнее. Изменится, станет ещё лучше. Через это пламя мы впускаем в этот мир свою волю, свои намерения и свои силы. Оно наползёт на оружие и сделает его ещё смертоноснее. Оно облачит наши доспехи в новую защиту, из-за чего мы станем ещё более защищёнными. Но, более того, зора свяжет наши доспехи и оружия с нами самими, чтобы они питали нас чужой силой, которая изменится и станет частью нас. Она проникнет в бессмертного и свяжет нас с ним в единое целое» - «Вы сказали истину. Зора – это ещё и проводник, который связывает зордалода с чем-то внешним. Он свяжет и всех вас между собой, чтобы вы думали, как один. Когда же вы до конца постигнете все три грани силы смерти, то станете истинно-совершенными. И тогда вы будете готовы к тому, чтобы участвовать в великом предназначении. А пока ваш путь только начинается. Идите, мои служители, и постигайте глубины зора» Сказав последние слова, он развоплотился, так что его больше невозможно было видеть. Однако пятеро зордалодов ощущали его весьма отчётливо и, даже более того, они ощущали нерушимую связь с ним. Им не нужны были дополнительные указания. Лукреция, Лукас, Константин, Влад и моя Алиса понимали, что нужно было делать. Сейчас над миром властвовала ночь. Им нужно было идти туда, в тёмный Па’ноктикум, чтобы практиковаться в том, что им сейчас открылось. У меня было желание проследовать за ними и посмотреть, как это всё будет происходить, однако что-то меня остановило от этого. Думаю, это был Бэйн.