--- А иди ты на хер, мужик! А то и тебе достанется!
--- Встать! --- голос произнес это слово с ужасным акцентом.
Парень, что сидел у Маши в изголовье глупо заржал и произнёс:
--- Не, ну как в кино! Шпрехен зи дойчь?
--- Шпрехен зи дойчь, битте! --- смелый незнакомец преодолел три ступени и теперь стоял на краю беседки.
--- Орех? Тут кино чтоль снимают? --- водитель разглядел немецкую форму и «шмайссер», который был направлен в их сторону своим тупым рылом.
--- Я сейчас ему устрою кино! --- хмуро отозвался второй и, оставляя Машу, поднялся навстречу пришельцу. --- Хенде хох, говоришь? А как насчет этого? --- выдернув из-под полы куртки ПМ он направил его в сторону «актера». В ответ коротко рявкнул автомат и Орех, переломившись пополам, упал на доски веранды. Водитель обмяк на Машиных руках и коротко взвизгнул:
--- Ты что козел!?
Маша, сжавшись на полу в комок, с ужасом и отвращением смотрела на неподвижное тело. А незнакомец повел автоматом в сторону второго парня и лаконично произнес:
--- Швайн!
--- Не, ты погоди, погоди… мы перетрем всё! Ты чей? Михея? Стаса? Или залетный? У нас все схва…--- одновременно водитель попытался достать вороненый кольт, но чужак был слишком хорош. На сей раз он не стал стрелять из оружия, а, быстро упав на одно колено, метнул в горло водителю нож. Сила удара сбросила того с Маши и он, прижав обе ладони к горлу, брякнулся на пол, захлебываясь и катаясь в собственной крови.
Маша, дрожа, приподнялась и попыталась прикрыть свою наготу. «Актер» тактично отвернулся, в то же время внимательно оглядывая окрестности, но минуту спустя, удостоверившись в безопасности, он повернулся к девушке замершей в испуге на полу и спросил на немецком:
--- Шпрехен зи дойчь?
--- Шпрехен зи…--- беззвучно шевеля побелевшими губами, ответила Маша. Школьный курс немецкого языка почти выветрился из её памяти. Незнакомец шагнул к ней и, приглашая подняться с пола, протянул ей руку. Маша, не отводя глаз от автомата и все еще не справившись с бившей её дрожью, вложила свою маленькую ладонь в его мозолистую кисть. «Актер» с интересом смотрел на неё, а её вдруг охватило чувство облегчения и какой-то собачей благодарности ему. И ещё, когда он махнул ей рукой, указывая, куда нужно идти, в белом свете фар черной машины сверкнул красным отблеском странный перстень в форме черепа….
15 октября 2001 года. 22- 25. Лес возле «п/л Дубки».
Только отойдя от поваленной ограды и черных бараков на достаточное расстояние, Зорак решил остановиться. Эту русскую, которую он вырвал из лап партизан, нужно было допросить. Выбрав небольшую ложбинку в окружении поросли молодых елей, обер-лейтенант взял Машу за локоть и они, спустившись в низину, укрылись среди деревьев. Усадив девушку на упавшее дерево, он вновь прислушался. Тихо. Лишь изредка, откуда-то с востока доносился шум моторов и гул. Кто это? Русские? Впрочем, решил Зорак, сейчас узнаем. И резко обернувшись к девушке, спросил:
--- Ты есть партизан?
--- Партизан? --- переспросила Маша, недоумевая. Если тут действительно поблизости снимали кино, то этот актер явно переигрывал. Он убил тех двоих и если он не сумасшедший, то уж точно не актер. Хотя где он взял эту черную форму и заряженное оружие? Он сумасшедший актер! Боже мой, теперь она в руках сумасшедшего! У неё отчего-то было ощущение того, что все это ей снится: насильники, актер, эта ночь, все было каким-то чужим и неестественным, резко выбивающимся из её жизни. Все что произошло не должно было случиться с ней. Нет! Она не могла попасть в такой переплет, это кто-то из других, далеких и совершенно незнакомых, о которых десятки раз сообщали по радио и телевизору в сводках происшествий. Да, кто-то другой. Это не она.
--- Если вы будете молчать, я вынужден буду применить силу, фройлен, --- у Зорака не было времени. За это время рота могла уйти так далеко, что ему было бы не по силам её догнать. --- Вы будете говорить? --- спросил он на ужасном русском.
--- О чем? --- устало отозвалась Маша, запахивая порванный плащ и поднимая голову навстречу летящим с неба каплям.
--- Ваше имя и фамилия, год рождения? Где ещё поблизости партизаны?
--- Иванцова Маша, 1983 год.
--- 1923, --- уверенно поправил ее он, --- Вы коммунист, Иванцова Маша?
Господи? Он и впрямь сумасшедший! Ну какие сейчас коммунисты? Псих!
--- Нет, --- сказала она правду, --- у нас уже давно нет коммунистов! И партизан нет.
Зорак не поверил ей и сняв каску, вытер лоб ладонью. В темноте было совершенно не видно его лица.
--- Все так говорят, фройлян. Все. А потом дети кидают в офицерский клуб гранату, старик сыплет отравленный овес нашим лошадям и девушка, такая же как вы поджигает ночью дом со спящими людьми.