Занюхав рукавом, Соколов поставил бренди и стакан на пол и принялся осматривать дверь. Замок конечно был ему не по зубам, система реагировала исключительно на лейтенанта Майер. А вот сам механизм двери оказался до боли знакомым. Николай припомнил, что в учебном корпусе Академии, где чаще всего проводились занятия, стояли именно такие двери. Вспомнить, как этот механизм кадет Соколов вскрывал в юности, оказалось делом двух минут.
Изнутри каюта лейтенанта выглядела несколько сумрачной, освещение приглушено, и глазам требовалось немного времени, чтобы привыкнуть. Помещение оказалось много просторнее, чем Николай ожидал. Запахи дезодоранта, бренди и шоколадных конфет витали там. Толстый, пушистый ковролин по всему полу. Рабочий стол у стены, рядом в стену встроен книжный шкаф. Справа у переборки широкая, двуспальная кровать. Практически напротив кровати, близко к противоположной стене, круглый стол на одной центральной ножке. Стулья, комплект к столу, стояли вдоль стены. А в самом дальнем углу, возле ещё одного книжного шкафа, в кресле виртуального проектора, сидела хозяйка каюты.
Николай налил пару глотков в стакан, опрокинул и прошёл дальше внутрь. Что именно транслировало для хозяйки виртуальное кресло, ни увидеть, ни услышать он не мог. Но она его не замечала, это факт. Очередной глоток чего-то из бокала и Майер снова расслабленно полулежит, закрыв глаза.
Николай тактично кашлянул. Лейтенант открыла один глаз и снова закрыла. Соколов кашлянул громче, его уже разбирал смех. Майер снова открыла один глаз, потом вскочила. Вернее будет сказать, попыталась вскочить. С третьей попытки ей удалось подняться с кресла, держась за полки книжного шкафа. Николай теперь мог лицезреть почти голую лейтенанта Майер во всей красе. Это потребовало ещё пол стакана и рукав. Срочно.
Майер была хороша. Действительно хороша. Никаких следов пластики или других вмешательств, лейтенанту это было ни к чему. Природа её не обидела ничем. Привлекательные формы и пропорции фигуры, длинные, стройные ноги, приятные глазу округлости, волнующие мужскую кровь. Густые, волнистые волосы собраны блестящим ободком, белая блузка расстёгнута, упругие, заострённые, в меру полные груди торчат наружу. Она с минуту смотрела на Соколова держась обеими руками за встроенный в стену книжный шкаф. Потом до Майер дошло, что он действительно стоит в каюте, её глаза вспыхнули.
— И чо ты тут забыл? Ка-кого хера ты в моей каюте делаешь?! Кто тебе раз-решил? Я тебя сей-час в шлюз выкину! — прорычала Майер, отталкиваясь от шкафа. От выпитого, язык лейтенанта заплетался, а глаза смотрели не совсем синхронно. Тот факт, что она сейчас только в трусах и тонкой блузке нараспашку, её не смущал.
Весьма нетвёрдой походкой, но решительно, она направилась к Николаю, стараясь обойти столик и не налететь на кровать. Манёвр ей не удался, лейтенанта повело влево, ноги за остальным телом не успевали. И под действием сил тяготения и инерции, Майер с размаха погрузилась в перину.
— Жёваный крот! — прорычала лейтенант оттуда, пытаясь подняться.
— Хотел составить компанию, — заговорил Николай, — но вижу, вы уже и без меня порядком нахрюкались, лейтенант.
Глядя как Майер с переменным успехом пытается преодолеть силу тяжести и встать с кровати, он снова плеснул бренди в стакан. Покачав в хрустальной ёмкости густо-чайного цвета жидкость, неторопливо, смакуя дорогой напиток, выпил. Поднявшись на руках, лейтенант попыталась сфокусировать зрение и уставилась на бутылку в руках Николая. А он откровенно любовался лейтенантом.
— Ещё и бутылку мою спёр, скотина.
— Ага. Спёр. Вам вообще пора завязывать с выпивкой, лейтенант. У вас ведь самый натуральный запой.
— Я тебя сейчас самого в узелок завяжу! — угрожающе пропыхтела Майер и рывком вскочила. Покачнувшись, она ринулась в атаку.
Если бы лейтенант Майер не была настолько пьяна, если бы она была способна двигаться быстро и прямо, тогда, быть может, она добилась бы успеха. Если не вконец обнаглевший Соколов, то на две трети опустевшая бутылка бренди точно бы пострадала. Он просто не успел бы поставить фиал с драгоценной жидкостью на рабочий столик у стены.
Но Николай успел. Успел спасти бренди и поймать лейтенанта, уже готовую обрушиться на пол, после катастрофического промаха по его физиономии. Соколов поймал её одной рукой и крутанувшись, погасил инерцию. Она оказалась подхваченной крепкой рукой и прижатой спиной к торсу Николая. А его вторая рука, как-то сама собой оказалась на голой, упругой груди лейтенанта.
Несколько секунд они стояли так, пока лейтенант Майер не осознала, что произошло. Ещё секунду она смотрела, что и как делает с её грудью рука Николая.