Женщина кивнула.
— А, синьор Соколов, входите. Я извещу Мадам.
Изображение растворилось в воздухе, а Николай двинулся вверх по лестнице. У самых дверей стояли ещё два андроида при полном параде. Пройдя автоматические двери, он увидел ещё четырёх андроидов, но уже в боевых бронекостюмах, совсем незнакомой модели. Внутри здания сразу же пропала всякая связь с сетью и вообще какие бы то ни было сигналы. Николай отметил про себя, что пропала даже дельта связь, будто он зашёл под какой-то непроницаемый экран. В вестибюле его встретила высокая и весьма фигуристая девушка гиноид, в костюме с кружевами, который не позволял сказать точно, одета она или нет.
— Здравствуйте, господин, — проговорила она мелодичным, специально настроенным голосом, — пожалуйста, идите за мной.
Искусственная красавица привела его в обширный зал, с очень высоким, стеклянным потолком и балконом по периметру, на уровне третьего этажа. В каждом помещении по дороге, Николай замечал видимые глазу системы наблюдения. Чтобы гость всегда чувствовал, как здесь относятся к безопасности. Несомненно были и скрытые приборы. Попросив немного подождать, гиноид удалилась, артистично вращая бёдрами и звонко цокая каблучками.
Пять минут Николай прождал, но никто к нему так и не вышел. Зато у него появилось всё усиливающееся ощущение, что на него кто-то очень пристально смотрит. Он даже не выдержал и оглянулся по сторонам. В зале совершенно точно никого не было видно. Даже «третий глаз» и визор бронекостюма ничего не заметили. Но ощущение пристального взгляда не оставляло.
Раз никто не вышел в открытую, Соколов решил сменить дислокацию. Коль скоро Мадам не выходит к нему, то ли испытывает его терпение, то ли разглядывает, он тоже позволит себе небольшую вольность. Он повернулся налево и прошёл, через распахнутые двойные двери, в соседний зал. Для чего-то, в том зале была сделана колоннада, а между двумя рядами колонн, на светлом полу выложена дорожка из плит контрастного, тёмно-красного цвета. Хоть Николай и перешёл в другое помещение, чувство, будто его разглядывают, не исчезло. Оно даже усилилось. Несколько минут он бродил между колонн, разглядывая изображения на стенах и хитросплетение лепных узоров на потолке.
Едва слышные шаги за спиной заставили Николая обернуться. Перед ним стояла стройная, довольно высокая дама, в одновременно строгом и вычурном наряде. Чёрная ткань с отливом, кружева, золотое и шёлковое шитьё. Сочетание, казалось бы не сочетаемого, острые углы покроя и плавные линии силуэта. Волосы, глубоко чёрные, собраны в замысловатую причёску золотыми заколками. Лицо у неё тонкое, молодое, почти юное, но странно строгое. Выразительные, резко очерченные губы, аккуратные брови, с красивым изломом и большие, яркие, пронзительные, зелёные глаза.
Николай без всяких сомнений понял, перед ним та самая мадам Курназир.
— Вот вы где, мсье Соколов, — с едва уловимой улыбкой сказала Мадам, — Эти залы такие огромные. Я боялась, что вы заблудитесь.
Николай, конечно, сразу же понял намёк. Но оправдываться он и не собирался. Перед такими персонами стоило быть честным, наглым и, по обстоятельствам, прямым.
— Осматриваюсь. Удовлетворяю своё нездоровое любопытство. Заодно ищу что-нибудь интересное. Кое-что.
Николай пристально посмотрел в её глаза. Всё же, изображения не передавали всего. Глаза действительно иногда говорят. И довольно громко. Эта женщина намного старше, чем можно было предположить, судя по её внешности. И намного умнее.
— И что же, конкретно, вы хотели бы здесь найти, мсье Соколов? — спросила мадам Курназир.
— Воплощение зла, конечно же. Коварного и кровожадного злодея, — с улыбкой ответил Николай, продолжая смотреть в зелёные глаза, — наводящего ужас на всех чиновников Арахны Зеро.
— И вам это удалось? — улыбнулась она в ответ.
— К сожалению нет, мадам Курназир. Может быть вы подскажете мне, где искать это исчадие ада?
Мадам внимательно оглядела Николая с головы до ног. Бронекостюм, маскировочный чехол, запасные магазины.
— Быть может, — дипломатично ответила она, — а вы сегодня собрались на войну?
Николай улыбнулся ещё шире.
— Мне так сказали. И что забавно, сегодня меня уже третий раз об этом спрашивают.
— Ах, мсье Соколов, — она странно, но очень изящно склонила голову набок, сверкнув глазами, — начальство совсем ничего не потрудилось вам объяснить?
Он помотал головой. Ему и правда ничего не объясняли. Отсутствие хоть какого понимания происходящего подспудно действовало на нервы. Да ещё это ощущение невидимого взгляда. То чувство, что за ним наблюдает кто-то, кого он сам не увидел, не давало покоя.