Она промолчала.
«Горностай» уже прогревал двигатели, когда Соколов вместе с Гвоздикиной добрались до ангарного отсека. Перед посадочным рукавом уже ждали все восемь десантников «Окинавы». Над всеми возвышалась единственная «хризантема» в варианте ДД3 плюс, почти как у Гвоздикиной, только предыдущего поколения. Ракетная установка на левом плече другая, меньшего калибра, самозарядная РК-122 с магазинным питанием. В малых руках не штурмовой комплекс, а переносная, станковая снайперская установка с дистанционным или автоматическим режимами и осадный щит. Плазменно-инверторный прыжковый двигатель и противоракетный комплекс, последних доступных КСПС моделей. Рядом семеро в смутно знакомых Николаю боевых защитных экзоскелетах. Подойдя ближе, он снова узнал оружие Консорциума — боевая пехотная бронесистема «улан». Стандартное оснащение линейной пехоты. Своими глазами, в живую, Соколов видел их первый раз. Немного асимметричный экзоскелет, удерживающий на рычажной подвеске наплечную оружейную установку. При желании можно было перебросить оружие под правую или левую руку, либо за спину. Бронепластины из структурированной стали, покрытые ещё каким-то не знакомым материалом, прикрывали практически всю кособокую фигуру. Левое плечо и шлем несли на себе несколько разного калибра приборов наблюдения и наведения. Вооружены «уланы» оказались строенной огневой системой: неавтоматический эльтер и два диреватора, снайперский и малокалиберный скорострельный, для ближнего боя. Все, кроме командира, держали в левой руке ящики с боеприпасами.
Увидев Соколова в «крауссе» и шагающую за ним «хризантему», командир десантного отряда сразу отправил своих людей на посадку. Гвоздикину Николай пропустил вперёд, а шеф-сержант Редер жестом задержал его перед самым шлюзом.
— Лейтенант. Судя по полученным из штаба данным, дело будет адское, и я хочу тебя заранее предупредить. Я не смогу, да и не имею желания следить за твоей безопасностью. Мои ребята для меня на первом месте.
— Не волнуйся, шеф-сержант, твоя забота не понадобится. Я не десантник, полевым действиям в составе подразделения не обучен. Мы будем отдельным отрядом.
Глаза шеф-сержанта сверкнули не очень добрым огоньком. Но он промолчал, просто кивнул и прошёл в шлюз.
Внутри все уже заняли места в специальных фиксирующих сбруях, на выдвижных кронштейнах. Маневрирование в планетарном поле тяготения требовало закрепить и груз, и пассажиров. Николай тоже встал на нужное место, у стенки отсека и зафиксировал себя страховочными ремнями поверх «краусса». Второй пилот проверил готовность десанта и скрылся в кабине. Через минуту «горностай» оторвался от корабля. И почти сразу же Николай получил запрос связи от своей подчинённой.
«Командир?»
«Да, Цветочек?»
«Там, на собрании. Чёрная хреновина в голове у того человека. Она настоящая?»
Николай невольно улыбнулся. Криво и невесело.
«Судя по тому, что нас теперь очень хотят убить — похоже что да, настоящая. Покажи-ка мне, какой сигнал ты в третьем блоке экипажа поймала».
«Горностай» лёг на курс к планете.
Глава 18
— Десанту, приготовиться, входим в атмосферу по схеме шесть, — сообщил пилот «горностая».
Схема шесть была одним из тех приёмов входа в атмосферу, который большинство пилотов никогда после экзамена не используют. Торможение на орбите до скорости ниже первой орбитальной и нырок к поверхности практически в режиме падения. Звезды в броневизоре десантного отделения повернулись на девяносто градусов. Стал виден маленький кусочек края планетного диска, перечёркнутый линией терминатора.
Начался вход в атмосферу. Заработал носовой плазменный экран, защищающий корпус «горностая» от сопротивления разреженного воздуха. Благодаря этому машина могла войти в атмосферу в широком диапазоне скоростей и под разными углами, но ни нагрева, ни болтанки не возникало. Недостатком было малое время работы устройства, всего сто восемьдесят секунд. Сравняв скорость с вращением планеты, космолёт перешёл в отвесное снижение. Пилот использовал такой приём чтобы как можно быстрее снизиться и уменьшить время пребывания на большой высоте, где его могли достать системы пво расположенные даже очень далеко. Тормозил «горностай» теперь исключительно носовыми маневровыми двигателями, медленно задирая нос и переходя из отвесного падения в горизонтальный полёт. Перегрузка немного превысила нормативную, но в целом манёвр пилот выполнил безукоризненно.
Соколов отвёл взгляд от броневизора и окинул взором десантников. Забрала закрыты, увидеть их эмоции или понять что-либо по их позам, мешала броня. Гвоздикина молчала. Наверное, это было к лучшему. Николаю и самому сейчас говорить не хотелось. Машина, тем временем, снижалась. В броневизоре уже светлеющее чистое небо и предрассветный сумрак внизу. «Горностай» нёсся точно на восток, к началу дня. Гористая местность загородила горизонт, ярко сверкая солнцем на вершинах.