Лейра не сводила с него полных ужаса глаз. Она чувствовала, что господин не скажет больше ни слова, чтобы успокоить ее. От страха у нее резко напряглись мышцы живота, влажные соски съежились.
Пот, подобный обильной росе, покрывал ее с головы до ног, будто морские волны обдали стройное тело солеными брызгами, в неверном свете свечей загорелая кожа мерцала, как жидкое золото.
Внезапно девушка принялась биться затылком о камень алтаря, словно надеясь потерять сознание до того, как ее пронзит боль.
Стараясь разорвать путы на ногах, рабыня задергалась, раздирая до крови кожу, и снова принялась молить о пощаде, однако Эримиор уже не слушал ее.
Он взглянул на свечу с нанесенными на нее отметками, горевшую на столе за алтарем, и пробормотал:
— Время Ворона. Пора.
— Нет, о боги, не надо, господин! Господин! — стонала Лейра.
Эримиор не обращал на нее внимания. Крепко обхватив обеими руками рукоять ножа, он поднял лезвие над головой, направив острие в потолок.
— Аркату, услышь меня! Белиас, внимай! Андомиан, Ордиум, слушайте! Вы, твари Бездны, вы, демоны Мрака, вы, существа, насылающие напасти на человеческий род, слушайте мой призыв! Отзовитесь, восстаньте из Бездны и явитесь на пир!
Он начал медленно опускать кинжал.
Желтое пламя свечей на полу затрепетало, хотя все окна были плотно закрыты и в зале не чувствовалось ни малейшего ветерка.
— Аркату! Белиас! Андомиан! Ордиум! Слетайтесь сюда! Почувствуйте кровь девственницы, предназначенной вам в жертву! Собирайтесь на пир и внемлите моим приказаниям!
— Нет! — всхлипывала Лейра.— О боги, боги…
Эримиор шумно сглотнул. Держа кинжал обеими руками, он опускал его, пока острие не коснулось тела жертвы.
— Отвечайте мне! — восклицал он, в то время как пламя свечей плясало все сильнее и неистовее.— Вы, обитатели Потустороннего Мира, придите насытиться кровью девственницы!
— Нет! — взвизгнула Лейра.
Эримиор закрыл ей рот потной ладонью и сделал на теле девушки неглубокий разрез от груди до пупка. Из тонкой неровной линии показалась алая кровь. Маг, придерживая рабыню, поднял сверкающее лезвие вверх.
— Ответьте мне, вы, существа с Той Стороны! Почувствуйте кровь! Явитесь насытиться непорочной плотью! Откликнитесь на мой вызов и выполните мое требование — уничтожить Куршахаса Аренджунского!
Внезапно снаружи, за стенами зала, послышался шум. Свечи затрещали и начали дымить. Эримиор продолжал взывать к демонам.
Лейра, обезумевшая от страха, извернулась и изо всех сил впилась зубами в руку Эримиора. Тот взвыл и отдернул пальцы.
— Боги, спасите меня-а-а! — визжала рабыня.
Маг с силой ударил ее по щеке.
— Отзовитесь, Аркату, Белиас, Андомиан!..
Шум снаружи стал громче — топот, лязг оружия и доспехов. Пламя свечей заплясало, будто от сильного ветра. Лейра беспрестанно вопила.
Эримиор взмахнул кинжалом, и, снова сжав рукоять двумя руками, поднял клинок и нацелил острие на грудь жертвы — прямо в сердце.
— Отзовитесь!
— О боги, спаси-и-те-е!..
— Аркату! Белиас!
Раздался грохот, дверь слетела с петель, и в зал ворвалось множество людей. Толкая друг друга, все вопили и изрыгали проклятия. От потухших свечей к потолку вился голубой дымок. Лейра не умолкала ни на миг. Выдернув наконец одну ногу из пут, она свесила ее с алтаря, стараясь нащупать пол.
Эримиор взвыл и шарахнулся назад, выставив перед собой кинжал. Комната ярко осветилась светом факелов. Отовсюду раздавались крики:
— Это он! Хватайте его!
— Освободите девицу!
— Хватайте этого человека! Держите его!
—– Он тут занимался колдовством! Посмотрите на девку, она вся в крови!
— Отвяжите ее! Освободите рабыню!
— Держите его! Держите! Бросай нож, Эримиор! Брось его!
Старик почувствовал, как грубые руки схватили его, отобрали кинжал, и тот зазвенел на камнях. Он слышал, как рыдала девушка, видел, как кто-то перерезал кожаные ремни и помог ей встать на ноги. На Эримиора посыпались беспорядочные удары, затем его схватили за локти, заломили руки и заставили выпрямиться. От резкого движения рубаха лопнула на груди. Кто-то плюнул ему в лицо.
Из общего шума выделился один властный голос.
— Факелы сюда! — приказал он. — С девицей все в порядке?
— Да, Хавлат. Одна царапина.
— Порез неглубокий. Помедли мы еще хоть мгновение, и…
— Держите его! — рявкнул Хавлат. — Держите крепче! Еще факелы! Сюда!
Яркие огни окружили Эримиора.
— Вы узнаете его? — громко спросил предводитель.— Мне нужны очевидцы! Все его знают?
— Да, господин. Это Эримиор.
— Эримиор!
— Это Эримиор, само собой.
Тряхнув головой, старик поднял глаза. Его горящий взгляд встретился с взглядом врага, но Эримиор не проронил ни слова: тупая боль медленно растекалась по телу, и он с трудом сдерживался, чтобы не застонать.
— Ну и ну, — усмехнулся Хавлат, почесывая подбородок.— Какой же ты глупец, друг мой.
Эримиор снова промолчал, но глаз не отвел. Он пристально смотрел на Хавлата, словно боялся забыть, как тот выглядит: черные брови, глубоко посаженные глаза, мелкие белые зубы, черные усы и борода — как же он ненавидел этого негодяя!
— Это измена, очевидная измена,— спокойно продолжал Хавлат.— Пытался убить Куршахаса, да? И к тому же при помощи колдовства! Теперь-то ты поплатишься за это, приятель. Тебя повесят вверх ногами и станут медленно разрезать на кусочки. Мед-лен-но, дружище! Ты за все ответишь!
Голова Эримиора упала на грудь.
— Тебе нечего сказать в свою защиту?
Старик прерывисто вздохнул и прошептал:
— Собака…
— Я не расслышал! — Со злорадной ухмылкой Хавлат шагнул вперед, схватил Эримиора за бороду и рывком приподнял ему голову — Что такое? Что ты сказал?
Тот бесстрашно заговорил, теперь уже четко выговаривая слова:
— Собака! Лжец! Ведь это. ты подговорил меня заняться этим! Ты все продумал заранее. Разве не так?
— Что-о? — Лицо Хавлата исказилось от ярости.
— Еще бы!..— Эримиор горько улыбнулся.— Как легче всего избавиться от противника? Подбить его на какое-нибудь чудовищное преступление, а потом обвинить в измене и арестовать, не правда ли?
— Я не могу поверить собственным ушам! — взорвался Хавлат.— Правильно ли я понял? —
Горящим взглядом он обвел стражников.— Вы все слышали? Готовы подтвердить перед судьями, что здесь творилось самое мерзкое чернокнижие? Мне нужны очевидцы!
— Мы все видели и слышали, господин,— нестройно отозвалось несколько голосов.— Мы подтвердим.
— Ты хочешь обвинить меня в том, что я участвую в твоем заговоре, Эримиор? — нахмурился Хавлат.— Ты это имеешь в виду? Отвечай, лживый негодяй!
Старик только усмехнулся в ответ. Изрыгнув проклятие, Хавлат грубо ударил старика по лицу. Однако печальная улыбка продолжала играть на губах Эримиора.
Из коридора вдруг послышался встревоженный женский голос:
— Что здесь происходит? Пустите меня, остолопы! Дайте пройти!
Повернувшись на каблуках, Хавлат увидел, как молодая женщина в богатом платье проталкивается сквозь толпу слуг и городских стражников.
Ворвавшись в комнату, она резко остановилась, пристально разглядывая присутствующих: отца, Хавлата, стражу. На ее гордом, прекрасном лице попеременно отражались ярость и изумление.
— Во имя богов, что все это значит? Что здесь происходит. Отец?..
Эримиор посмотрел на нее, и глаза старика наполнились слезами.
— Алинор,— тихо проговорил он,— не вмешивайся в это дело. Держись подальше.
— А… Твоя дочь.— Хавлат, прищурившись, оглядел молодую женщину с головы до ног.— Ты хочешь убедить нас, что она не имеет отношения к твоему заговору?
— Оставь ее в покое! — рявкнул Эримиор, не в силах больше сдерживать ярость,— Не смейте к ней прикасаться!