Обо всем виденном Конрад, Франжен и Вейдер рассказывали нам еще под первым впечатлением дикой красоты подземных залов, гордые от сознания совершенного подвига.
Дельтей и я, ветераны Хенн-Морт, понимали их волнение и огромную радость. Еще бы! Ведь им удалось найти соединительный ход! Это было великолепно.
Каждый год военная авиация любезно сбрасывала нам на парашютах экспедиционное снаряжение
На дне пропастей спелеологи часто находят скелеты и черепа медведей
Этот вертикальный колодец соединяет пропасть Марселя Лубана с пропастью Хенн-Морт.
В 1956 г. Жорж Конрад нашел в пропасти Хенн-Морт металлический щит, который надежно защищал нас при спусках по водопадам в 1947 г.
Базовый лагерь экспедиций 1957–1959
В пропасти Раймонды. Слева направо: Жак Грольер, Раймонда Кастере, Даниель Леши и Норбер Кастере
По общему согласию мы решили заменить старое название Сарратш дет Мене — неблагозвучное и неопределенное — и дать этой великолепной пропасти-гроту-потоку имя Марселя Лубана, первооткрывателя и исследователя Хенн-Морт. Отныне, в знак уважения к памяти отважного спелеолога, имя Марселя Лубана будет навсегда связано с теми местами, где проходили его первые исследования: здесь, в Хенн-Морт, он был тяжело ранен, до своей гибели в пропасти Пьер-Сен-Мартен. Пропасть Марселя Лубана, а также похожая на нее и связанная с ней Хенн-Морт в целом являются одной из самых огромных известных нам подземных пустот.
Несмотря на летнее время, погода стояла хуже не придумаешь — дождливая, пасмурная и унылая. Если верить статистике, такого здесь не видели уже лет восемьдесят. Тем не менее наши группы продолжали исследования. День и ночь одна за другой они спускались в многочисленные «дыры» этого района, скрытые в гуще непроходимого леса, среди невообразимого хаоса завалов и трещин, какого я еще не встречал ни разу в жизни.
Мы вели исследовательские работы, по очереди изучая и вычеркивая из плана многочисленные пещеры. Помимо перечисленных выше спелеологов, здесь отличились Мишель Тово, Пернен, Избар и моя дочь Раймонда. Эта неутомимая четверка всегда с охотой отправлялась на самую трудную разведку. Нельзя также не отметить с благодарностью Жильберта Хелэна из группы Экса, который принял на себя самую неблагодарную и тяжелую обязанность — готовить еду для всего лагеря. Ведь спелеологи возвращались в самое неурочное время и всегда голодные как волки! Однако и этого ему было мало. Помимо своей тяжелой работы на кухне, Жильберт Хелэн участвовал во многих исследованиях, хотя одна нога у него была ампутирована почти до бедра. Нужно было видеть, как он прыгал, ползал, поднимался и спускался по лестницам, чтобы оценить спортивную закалку этого юноши, его мужество и хладнокровие. Он служил всем нам прекрасным примером энергии и оптимизма.
В начале августа погода испортилась окончательно. Луг, на котором был разбит лагерь, превратился в губку. Жить в палатках становилось невозможно. Мокрое и грязное снаряжение и оборудование плесневело на земле. Каждый день приходилось надевать сырые комбинезоны, ставшие непомерно тяжелыми. Даже овцы на пастбищах вокруг нас и те дохли от непогоды. Мы выходили из затопленных пещер и гротов, а на поверхности нас встречали неумолимый дождь, ледяной туман и невыносимая сырость в палатках.
Ручей, протекавший по соседству с нашим лагерем увеличился из-за дождей почти вдвое. Подобно другим ручьям этого массива, он исчезал в известковой расщелине и уходил под землю. Нежданный паводок подсказал мне одну мысль: а что, если окрасить воду ручья и таким образом узнать, где он опять выходит на поверхность? Мысль была тут же приведена в исполнение. После того как в воду высыпали весь запас флуоресцеина (четыре килограмма), начался оживленный обмен мнениями и предположениями. Одни считали, что окрашенная вода сольется с каскадами Хенн-Морт и выйдет на поверхность в устье подземной реки, в водоеме Хетр на шестьсот метров ниже. Другие полагали, что флуоресцеин просочится сквозь всю толщу массива и выйдет на поверхность через грот Гуэй ди Эр (Адский глаз) у подножия горы, пройдя под землей путь в три километра и спустившись примерно на восемьсот метров. Последние оказались правы, так как через пятнадцать часов поток, вырывавшийся из-под земли у Гуэи ди Эр, окрасился в светящийся зеленый цвет изумительных тонов. В результате обильных дождей поток вырвался на поверхность с характерным звуком громкого взрыва. Большая часть нашей группы спустилась до деревни Арба и отправилась к гроту Гуэй ди Эр для наблюдений за окрашиванием, однако пещера была затоплена, и добраться до сифона было невозможно: метрах в ста пятидесяти от входа вода преградила нам путь.
Опыт с окрашиванием воды открыл нам начало и конец подземного потока, который исчезал в трещине массива на высоте тысячи трехсот метров и выходил на поверхность в гроте Гуэй ди Эр. Возникла мысль проследить путь окрашенной воды, пользуясь колодцами, где был замечен флуоресцеин.
Я обнаружил один из таких колодцев и назвал его колодцем Ветра. Исследование его продвинулось лишь на глубину восьмидесяти метров и было прекращено, так как Пьер Жикель нашел другую расщелину. Новую пропасть штурмовали одна за другой три группы; они открыли в ней несколько ярусов и внушительные по размерам колодцы.
Здесь, как и в колодце Ветра, вопреки нашему желанию, исследование было прекращено из-за недостатка снаряжения, а также и потому, что срок экспедиции 1956 года истекал.
Если колодец Ветра и его сосед, названный пропастью Пьера, соединяются в глубине единой подземной системой, где произошло окрашивание вод — а у нас были серьезные основания в это верить, — значит, обе пропасти должны иметь соответственно шестьсот и семьсот метров в глубину.
Что же касается водной системы, охватывающей всю подземную часть массива, начиная с самых высоких участков гор до ее выхода на поверхность в гроте Гуэй ди Эр, то ее мы назвали системой Тромба в честь энергичного пионера, начавшего исследования массива Арба.
В то время пока марсельцы и спелеологи из Экса действовали в наиболее высоких участках массива Арба, группа под руководством Раймонда Гаше, президента Спелеологического общества Франции, и Жана Дедона, президента Парижского спелеоклуба, занималась систематическим научным изучением пещеры Пен-Бланк, когда-то исследованной Мартелем, который углубился в нее более чем на восемьсот метров. К концу четвертой летней экспедиции парижские спелеологи сделали в этой пещере сенсационное открытие.
Они прошли пять километров по подземным лабиринтам через гигантские залы, исследовали целый ряд больших внутренних колодцев глубиной до четырехсот метров, и это было далеко не все.
Наконец, 15 августа 1956 года, через десять дней после опыта с окрашиванием, доктор Ив-Анри Дюфур из Парижского спелеоклуба при помощи акваланга преодолел сифон грота Гуэй ди Эр и установил, что эта пещера продолжается выше по течению подземного ручья. Таким образом, и провансальцы и парижане пережили немало удивительных приключений в одной из самых пустотелых гор, какую только можно себе представить.
В случае удачи они могли бы даже встретиться под землей во время предстоящей экспедиции в огромной системе запутанных лабиринтов, которая, по-видимому, выходит на поверхность в Гуэй ди Эр.
Экспедиция 1956 года в массиве Арба оказалась очень трудной и утомительной из-за проливных дождей. Тем не менее спелеологи добились поразительных результатов, установив, что пропасть Марселя Лубана сообщается с Хенн-Морт, то есть выяснив до конца происхождение гидрогеологической системы пропасти Хенн-Морт.