— Да-да, — прервал его засуетившийся градоначальник, начиная копаться в своих залежах бумаг, состояние которых — цвет и плотность, говорило о том, что градоначальник далеко не бедствует. — Но ты ведь знаешь, что если бы не я обратил внимание на туристическую золотую жилу ваших краёв, то это был бы кто-нибудь другой, а лучше меня найти кого-то сложно. Ты ведь прав — страна начала восстанавливаться после упадка, но именно поэтому интеллигенция, особенно после подачи финнов, стала замечать необычность ваших мест, а вскоре ведь может заметить не только это. — Статцкий многозначительно приподнял обе брови, и на лбу у него образовалась тройная складка. — Об окраинах давно ходят слухи, поэтому лучше самим пригласить городских и показать, что ничего странного у вас нет! Пройдут годы и в это поверят, если, конечно, вы будете осторожны. А по поводу денег — времена сейчас пусть и лучше, но всё равно не так просты, как может показаться тебе, друг мой. Взять хотя бы гостиницу с кафе для туристов, которую я для вас финансировал — это стоило немалых денег! Сейчас большие проблемы в городе с транспортом, да и не только у нас — даже в столице! Электричество стали проводить по домам, а это тоже деньги — те же зарплаты рабочим. Я понимаю, как вам сейчас непросто, но у вас хотя бы есть огороды и скотина. А вот мы тем же в таких объёмах похвастаться не можем. — Он с поддельным сочувствием поджал губы, тыкая пальцем в расчёты на листке, в которых Мстислав даже при желании не разобрался бы. Вместо этого он понял, что его отсутствие в последнее время градоначальник принял за проявление слабости.
Не став сразу отвечать, Вяземский многозначительно оглядел богато уставленный кабинет градоначальника. Стол и шкафы с книгами и документацией были сделаны из красного дуба, полки заставлены многочисленными дипломами, благодарственными наградами, позолоченными кубками. На столике возле двери лежала вычурная посуда ручной работы, стоявшая немалую кучу денег, и там же стояла мраморная статуэтка, изображавшая голову градоначальника. Вяземский внутренне содрогнулся при взгляде на неё.
— Не похоже, чтобы так было, — веско обронил он и начал разминать, затёкшие из-за долгого нахождения в сидячем положении, лопатки.
Глаза Статцкого напряжённо заблестели, но он не утратил показательную бодрость духа.
— Это все подарки сотрудников и членов комиссии, — легкомысленно отмахнулся он. — Кстати говоря, на комиссии я тоже поднимал вопрос по поводу финансирования сёл и деревень и голосовал за! Но меня мало кто поддержал. Сейчас много денег уходит на закладывание железной дороги… — Тут он осёкся, осознав, кому это сказал.
Глава общины сел округа и руководитель работ по закладыванию железной дороги издевательски вздёрнул бровь. Градоначальник сделал вид, что не понял намёка и, прокашлявшись, развёл руками.
— Поэтому, друг мой, пока что я ничем не могу помочь.
Вяземский взял паузу и, тяжёлым взглядом оглядев градоначальника, вновь решил воздержаться от опрометчивых действий. Марта — его родная тётя и единственная кровная родня, была бы им довольна.
Если бы дело было только в финансирование, то он бы не приехал вновь в этот город, будоража воспоминания, но ситуация была такова, что ему необходимо было сообщить о происходящем в селе, иначе всё могло зайти слишком далеко и плохо кончится для общины. Лучше он сам, чем полагаться на слухи.
— Последнюю неделю происходят убийства, — медленно проговорил Мстислав. — У нас двое убитых. Свободное время весь участок посвящает расследованию, но у нас мало улик. Мне нужно, чтобы вы на время запретили приезд туристов. Они могут этот сезон отдыхать где-то в другом месте. Либо ждите кучу жалоб от их семей и комиссии.
— Убивают только приезжих? — упавшим, с нотками подозрения, голосом уточнил градоначальник, бессильно растёкшийся в кресле, словно тесто на столе.
— Только приезжих, — подтвердил Вяземский и взял паузу, про себя надеясь, что тот набросится с обвинениями на него, но градоначальник не зря занимал свой пост и промолчал.
— Я занимаюсь расследованием по просьбе одного из членов комиссии, а, если быть точным, Хрещина, так как нашли тело его престарелого друга. Он был первой жертвой. Второй была женщина, и сначала решили, что это единичный случай — в гостинице она продемонстрировала себя эмоциональной натурой, потому и было выдвинуто предположение, что ночью она отправилась полюбоваться видами, наткнулась на какого-то негодяя и тот ее задушил. Никаких других мотивов не было, как подумали в участке. Но потом мне сообщили, что это не первая смерть. И стало ясно, что не всё так просто.