III. Безумие с морей
Если бы небеса когда-нибудь возжелали одарить меня благом, то таковым было бы полное устранение последствий той случайности, которая навела мой взгляд на отогнувшийся краешек расстеленного на полке листа. В нем не было ничего особого, что привлекло бы мое внимание, пока я занимался своими повседневными делами, поскольку это был старый номер австралийского журнала «Сидней Буллетин» за 18 апреля 1925 года. Он ускользнул даже от конторы, которая в период ее выхода алчно собирала материалы для исследования моего деда.
Я в значительной степени отказался от изысканий о том, что профессор Эйнджелл называл «культом Ктулху», и пребывал в гостях у своего ученого друга в Патерсоне, Нью-Джерси, хранителя местного музея и видного минералога. Когда я осматривал запасные образцы, грубо расставленные на полках в задней комнате музея, мой взгляд привлекла необычная фотография на старом газетном листе, расстеленном под камнями. Это был упомянутый мною «Сидней Буллетин», поскольку мой друг имел обширные связи во всех мыслимых зарубежных странах; на полутоновом изображении был представлен отвратительный каменный идол, почти неотличимый от того, что Леграсс нашел на болотах.
Нетерпеливо освободив лист от его бесценного содержимого, я осмотрел внимательно заметку и был разочарован, обнаружив, что она имеет лишь умеренную длину. Однако то, что она внушала, представляло необычайное значение для моих угасающих поисков; и я осторожно оторвал ее для немедленных мер. В ней сообщалось следующее:
Найдено таинственное брошенное судно.
«Вигилант» прибыл с неуправляемой новозеландской яхтой на буксире. На борту обнаружены один выживший и один погибший, а также вооружение. История отчаянной морской битвы, приведшей к гибели. Спасенный моряк отказался сообщать подробности странного происшествия. Среди его вещей найден неизвестный идол. Будет проведено расследование.
Грузовое судно «Вигилант» компании «Моррисон», направляясь из Вальпараисо, прибыло сегодня на свой причал в Дарлинг-Харбор, приведя на буксире пораженную и потерявшую управление паровую яхту «Алерт» из Данидина, Нов. Зел., замеченную 12 апреля на 34° 21´ ю. ш., 152° 17´ з. д., с одним выжившим и одним мертвым на борту.
«Вигилант» вышел из Вальпараисо 25 марта и 2 апреля существенно отклонился от своего курса на юг ввиду исключительно сильных штормов и волн-убийц. 12 апреля брошенное судно было замечено, и хотя оно выглядело покинутым, при выходе на борт на нем обнаружился один выживший в полубредовом состоянии и один мужчина, очевидно бывший мертвым более недели. Выживший сжимал в руках жуткого каменного идола неведомого происхождения, примерно в фут высотой. Относительно природы идола представители Сиднейского университета, Королевского общества и музея на Колледж-стрит выразили совершенное недоумение, тогда как выживший заявил, что нашел его в рубке яхты, в непримечательном резном алтаре.
Вернувшись в чувства, мужчина рассказал чрезвычайно удивительную историю о пиратах и убийствах. Его зовут Густаф Йохансен, он образованный норвежец, ранее – второй помощник капитана двухмачтовой шхуны «Эмма» из Окленда, которая отплыла в Кальяо 20 февраля с экипажем из одиннадцати человек. «Эмма», сообщил он, порядочно отклонилась от курса ввиду сильного шторма 1 марта, а 22 марта, на 49° 51´ ю. ш., 128° 34´ з. д., встретила «Алерт» под управлением подозрительного, зловещего вида экипажа, состоящего из канаков и полукровок. Получив неукоснительное требование повернуть назад, кап. Коллинз не подчинился, после чего странный экипаж принялся яростно и без предупреждения стрелять по шхуне из особо тяжелой батареи медных пушек, которой была оборудована яхта. Экипаж «Эммы» дал отпор, по словам выжившего, и хотя шхуна стала тонуть от попаданий ниже ватерлинии, ему удалось подойти к борту противника, перебраться на яхту и вступить в схватку с дикарями на палубе, где пришлось перебить всех, хотя те незначительно превосходили их числом, отличаясь особенно гнусной и безрассудной, пусть и довольно неуклюжей манерой ведения боя.
Трое членов экипажа «Эммы», включая кап. Коллинза и старпома Грина, были убиты, а оставшиеся восьмеро под командованием второго помощника Йохансена продолжили плавание на захваченной яхте по ее изначальному маршруту, дабы узнать, существовала ли какая-либо причина, по которой им велели повернуть назад. На следующий день они увидели небольшой остров и высадились на нем, хотя никто не знал о его существовании в этой области океана; шесть человек затем умерли на берегу, хотя в данной части рассказа Йохансен был необычайно сдержан, отметив лишь, что они провалились в расселину между скал. Позднее, судя по всему, он с еще одним товарищем сели на яхту и попытались править ею, однако попали в шторм 2 апреля. С того времени до самого своего спасения 12-го он мало что помнит, забыв даже, когда умер его товарищ Уильям Брайден. Очевидных причин смерти Брайдена не выявлено, но, вероятно, она наступила вследствие душевного волнения или воздействия чего-либо извне. Из Данидина телеграфировали, что «Алерт» был там общеизвестен благодаря своей торговле на островах и по всему побережью пользовался дурной славой. Владела им примечательная группа полукровок, чьи частые встречи и ночные вылазки в леса возбуждали немалое любопытство; отплыл же он сразу после шторма и землетрясений 1 марта. Наш корреспондент из Окленда сообщает, что «Эмма» и ее экипаж обладали безупречным именем, а Йохансена представили здравым и достойным человеком. Завтра адмиралтейство начнет расследование происшествия, в ходе которого будут приложены все усилия, чтобы побудить Йохансена рассказать о случившемся более открыто, чем доселе.