— Да, так и ес-с-с-с-ть. Это была я. Все это учинила я. Это был не помощник конюха, не дедушка Кларка. Он не надевал маску. Я надела ее! Я погибла под копытами лошадей!
Она оторвалась от пола и взмыла в воздух.
— Я не смогу упокоитьс-с-с-с-ся, пока не получу маску обратно! — прошипела она, перекрикивая вопли детей. Ее страшные серебристые глаза горели. — Мой отец владел Обветшалой Фермой. А я все погубила. Я надела маску шутки ради. Хотела попугать помощника конюха. Я не знала, что эта маска — воплощение зла. Я не знала, что это зло изменит меня навечно!
Она опустилась на пол. Я чувствовала волны холода, исходящие от ее тела.
— Я ждала на этой ферме долгие-долгие годы, — продолжала Лора. — Однажды вечером, Карли Бет, я услышала ваш разговор с Кларком на конюшне. Я слышала, как ты сказала ему, что у тебя есть Маска Одержимости. И тогда я поняла. что мое долгое ожидание подходит к концу.
— Лора, отпусти детей! — закричала я. — Позволь им снять маски!
— Как бы не так! — ответила она, возносясь надо мной. Длинные волосы колыхались вокруг ее лица, словно белые крылья. — Принеси мне сначала маску! Я не успокоюсь, пока не получу маску. Не стой столбом! Ступай за ней! Пока дети не начали умирать от удушья!
Дыхание застряло у меня в горле. И внезапно я вспомнила. Вспомнила, как открыла шкатулку у себя в подвале. Как вытащила оттуда свой утиный костюм…
— Лора, у меня ее нет! — воскликнула я.
— ЛГУНЬЯ! — завопила она, и ее глаза полыхнули от ярости красным огнем. — ЛГУНЬЯ! Ступай за ней, СЕЙЧАС ЖЕ!
— Но… она исчезла! — воскликнула я. — У меня ее нет. Честное слово! Она… она исчезла!
Лора парила надо мной. Пальцы ее сжались в кулаки. Она взмахнула ими. В ее глазах пылало алое пламя.
— Хочешь, чтобы все эти дети перемерли только за то, что ты ЛГУНЬЯ?!
— Ты должна мне поверить! — взмолилась я. — Маска исчезла!
И тут из угла послышался тоненький голосок. Это была Сабрина.
— Я знаю, где маска, — сказала она.
Дети кричали и плакали. Они по-прежнему метались вокруг нас, пытаясь снять маски.
Сабрина робко выступила вперед. Я ошалело вытаращилась на нее.
Лора парила над полом. Опустив кулаки, она обратила пылающий гневом взор на Сабрину.
— Я только хотела тебе помочь, Карли Бет, — произнесла Сабрина испуганным шепотом. — Я пробралась к тебе домой и стащила маску из подвала. Я знала, что ты в опасности, пока она хранится у тебя дома. Я… я зарыла ее у стены конюшни. Все равно туда никто не ходит.
Так вот что это был за участок вскопанной земли! А я-то приняла его за могилу.
— Сейчас же принеси ее, — велела Лора. — Выкопай ее. Принеси ее мне. Или я заставлю детей задохнуться.
— Тебе это так не сойдет! — взревел Кларк.
Я отскочила назад, когда он прыгнул, протягивая обе руки, чтобы схватить Лору и повалить ее на пол.
Но его руки прошли сквозь ее тело! Привидение. Невозможно схватить привидение!
Она опять взмыла вверх. Нацелив на него длинный палец, она смерила Кларка ледяным взглядом.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Т! — закричал Кларк, когда ее глаза буквально парализовали его, сковав по рукам и ногам. В следующий миг неведомая сила отшвырнула его назад.
БУМ! Его голова с разгона врезалась в стену. Он застонал и обессиленно сполз на пол.
С холодной улыбкой на губах Лора повернулась ко мне.
— Видишь, на что я способна? — промолвила она. — Хочешь посмотреть, как дети полетят головами вперед?
Размашистым жестом она указала на дверь:
— Довольно увиливать, Карли Бет. Ты ведь сама понимаешь, что выбора у тебя нет. Иди и откопай ее. Принеси мне Маску Одержимости.
Она была права. У меня не было выбора. Я распахнула стеклянную дверь и выскочила во двор, подгоняемая визгом и воплями детей.
Порыв холодного ветра толкнул меня назад. Обхватив себя за плечи руками, я пригнула голову и через задний двор бросилась к конюшне.
Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Под ногами хрустела скованная морозцем земля.
Высокая трава колыхалась на ветру. Бледно-серебристая дорожка лунного света бежала впереди меня, освещая мне путь.
Дорожка пропала, когда я вбежала во мрак яблоневого сада. Я металась среди неясных очертаний ветвей и сучьев, и стволов, норовивших преградить мне путь. В боку пульсировала боль, а в пересохшем горле нещадно саднило, когда я, наконец, достигла конюшни. Я нашла участок земли, где Сабрина похоронила маску. Не дав себе времени даже отдышаться, я упала на колени и обеими руками принялась рыть землю.