- Рид, Мэй, готовьте вкусный завтрак, у нас важные гости! И подготовьте провизию на неделю для двоих. Всё самое свежее и самое вкусное, похоже, скоро наши дела наладятся, - улыбнулся трактирщик своим мыслям.
Ксиф с волчьим аппетитом уминал самый вкусный в его жизни завтрак, в то время, как Гал лениво и аристократично ковырял в тарелке, избирательно накалывая кусочки на вилку, чтобы положить их в рот.
- Гал!
- Ммм? - алхимик, кажется, выплыл из своих самых глубоких дум.
- Тебе не нравится завтрак?
Гал постепенно возвращался к беседе.
- Завтрак? Завтрак, как завтрак. Я вот думаю о Порождениях на юге. Почему до сих пор нет новостей? Типа: "Всё пропало, город захватили, бегите дальше, спасайтесь!". Порождения Хаоса так незаметно влились в повседневную жизнь, что их просто не заметили? Или просто живых не остаётся?
- Я не знаю. Знаю только то, что маги отправили на юг десять отрядов... Девять из них либо стали одержимыми, либо погибли. Девять элитных отрядов магов, живыми или мёртвыми, теперь будут на стороне Порождений Хаоса защищать портал уже от нас. Если вообще ещё есть смысл его защищать. Может уже вся дрянь, которая только могла, вползла в наш мир. Лучше бы нам, хорошим парням, быстрее объединиться, и навалять этим Порождениям. Какими бы фокусами ни владели Порождения, с магами их возможности явно преумножились.
- А куда делся десятый отряд? - поинтересовался Гал.
- Выжил ли ещё кто-то - не известно, но чародейка, которую ты видел в моих воспоминаниях, что-то на свой отряд ментальное повесила, чтобы Порождения не могли вселиться ни в живых, ни в мёртвых.
- Ясно. Но мы упускаем главный вопрос. При чём тут Звери? Как-то несколько веков маги вполне без нас вполне справлялись с защитой мира. Ментальных магов, думаю, среди них тоже хватает. А если была возможность возродить Орден, почему сейчас, а не сто-двести лет назад, или сразу, как только власть сменилась? Кому понадобились Звери именно сейчас?
- Порождения Хаоса не могут сделать нас Одержимыми. Это единственное преимущество, о котором мне известно. Возможно, нас захотят отправить мясом, оберегающим магов пока те колдуют.
- Хм... сомнительное преимущество, но хоть что-то, какая-то теория, - сказал Гал, вставая, - пошли, проведаем брата Глашатая.
Вермех. Лазарет.
Спустя пятнадцать минут они уже подходили к Лазарету. Высокое каменное здание выбивалось из общей картины города своей помпезной возвышенностью. Здание окружал двухметровый каменный забор с открытой входной аркой. К зданию вела, вымощенная белым камнем, дорога. По обе стороны от дороги раскинулся ухоженный сад, в виде лабиринта из подстриженных кустов. В центре лабиринта возвышался фонтан, выложенный белым мрамором. Из-за здания Лазарета выглядывал стеклянный край оранжереи, где сажали лекарственные растения. Над входной деревянной дверью, вместо окон, располагался огромный витраж, мозаика, изображающая лекарей, склонившихся над человеком, лежащим на алтаре. Внутри здания было холодно и пахло полынью. На каменной возвышенности в виде стола, покрытой соломенной подстилкой, метался в бреду брат Глашатая, крича во весь голос от боли. Лекарь нависал над ним в полубессознательном состоянии - то ли спал, то ли медитировал. Сам Глашатай, широко открыв глаза, в шоке от происходящего, с ужасом смотрел на стенания брата. Узнав в одном из входящих Ксифа, Глашатай вскочил, с немой просьбой вмешаться и остановить творящийся ужас. Руки Глашатая тряслись, бессонная ночь оставила свой отпечаток на лице, добавив ему новых морщин.
- Помогите! Помогите! - мог только произнести Глашатай.
Галахаду хватило одной секунды, чтобы оценить обстановку.
- Ясно! Сейчас! - сказал алхимик.
Всего два слова, но сразу как-то у всех на душе полегчало. Не смотря на эту пугающую и печальную картину, было ощущение, что Гал всё взял под свой контроль.
Алхимик оттолкнул Лекаря от брата Глашатая. Лекарь в состоянии крайнего магического истощения даже не обратил внимания на происходящее, а просто сел, облокотившись на камень спиной и закрыл глаза. Гал, глядя на брата Глашатая, скомандовал Ксифу:
- Держи его крепко!
А сам достал из своей сумки знакомый пузырёк с синей жидкостью. Схватив брата Глашатая за волосы, он отвёл его голову назад и влил ему в рот обезболивающее. Гал внимательно рассматривал, искаженное болью, лицо мужчины. Периодически бросая взгляд на Ксифа, сверяя изображения. Спустя время - покачал головой, молча объясняя Ксифу, что он не видит то, что видит наёмник. Глашатай оценил этот жест по-своему, он упал на колени и взмолился: