Он вспомнил своё чувство зова, которое заставило его, покинув корабль, пуститься в это на самом деле безрассудное путешествие. Его слово тянуло сюда, к этой поляне… к ней… Лизе. Словно какая-то его часть существа знала, что она будет здесь… Глупость! Но так ли это?
Джошуа задумчиво кивнул. Похоже, всё, что она говорила, было, правдой. По крайней мере, она сама в это верила. А вот что теперь ему было делать со всем этим, он не знал. Рассказ хоть и приоткрывал завесу её появления здесь, на поляне, но совершенно не объяснял то, как она вообще тут оказалась спустя сотню лет после своей смерти и огромное пространство безжизненного космоса, на этой планете? Где, как предполагалось, существовала лишь примитивная жизнь на вроде той птицы, молчаливо сидящей на ветке.
«А, может, все это сон? И я всё ещё сплю в капсуле гибернации? Если во время основного цикла сны невозможны, так как весь организм практически не функционирует, то во время пробуждения, когда метаболические процессы пошли на ускорение, такое может иметь место. И, возможно, как раз сейчас цикл пробуждения и начался. И я просто мирно сплю и спустя некоторое время проснусь от этого кошмара?».
Мысль была очень заманчивой, но в сложившейся ситуации абсолютно бесполезной. Даже если предположить, что такое возможно, то в любом случае, он пока находился здесь, и ему нужно было принимать решение сейчас, исходя из ситуации, а не надеяться на пробуждение. Просто стоять и ждать, когда закончится этот сон, было явно плохим вариантом.
Оставаться здесь больше не имело смысла. Нужно было возвращаться на корабль. Однако он мешкал. Несмотря на то, что она никак не могла быть той Лизой… его Лизой, настоящей Лизой – его тянуло к ней. Ему хотелось плюнуть на всё и прижаться к ней. Ощутить тепло её тела, ощутить её тёплое дыхание, почувствовать биение её сердца и прижаться своими губами к её, а затем…
«Сейчас не время и не место для этого», – твёрдо сказал он себе. Однако он не чувствовал в себе силы противостоять этим внезапно возникшим порывам.
О, Господи… её набухшие соски и нагота под тонкой накидкой, казалось, сводили его с ума.
«Что, черт возьми, со мной происходит?».
– Нам нужно уходить отсюда.
– Куда?
Она подошла к нему ближе, прямо смотря ему в глаза. Он видел, как под накидкой поднимается и опускается её грудь.
– Назад, на корабль, – с трудом проговорил он.
– На корабль? – задумчиво повторила она. – Какой ещё корабль?
– Тот, на котором я прилетел.
Говорить ему становилось всё сложней и сложней. Он просто не мог оторваться от её губ, от того эротизма, которым было пропитано каждое их движение.
– Прилетел куда? – произнесли её губы, а она сама подошла практически вплотную к нему, так что он чувствовал её теплое дыхание. – Мне страшно. Что происходит?
И вот он невольно обнимает её, чувствуя её податливое тело. «Это опасно», – говорит он себе, но этот голос слаб. Куда как сильнее в нём кипит желание её защитить и не позволить ей больше умереть. Он думает, что она к нему вернулась, что он любит её, и не хочет больше терять.
Его губы находят её, и впиваются в них страстным поцелуем. Она отвечает, сильнее прижимаясь к нему. Он чувствует ладонями теплоту её тела. Чувствует её запах, точно такой же, каким он запомнил его. А где-то в глубине его разума звучит его голос: «Остановись!» Но он слишком слабый и совершенно не в силах помешать этому всеобъемлющему порыву, что накрывает его с головой. Он чувствовал какую-то отстранённость, словно он находился в трансе.
Едва отстранившись от неё, он быстрым движением сбросил автомат, совершенно позабыв об опасности, забыв обо всем, в то время как птеродактиль молчаливо наблюдал за всем происходящим. Затем через голову принялся стягивать с Лизы накидку, полностью обнажая её. Озаряемые отсветом красной травы, её тёмно-оливковые соски призывно топорщились. Он обхватил ладонями её груди и впился губами в левый сосок, и она томно вздохнула. Они легли на землю, которая словно пылала тысячами язычками огней, в то время как он продолжал покрывать всё её тело поцелуями.
Он больше не может терпеть. Поднявшись, он быстро снял свой костюм, а затем одним быстрым порывистым движением вошёл в неё, и она вздрогнула от наслаждения. Его больше нет – есть только они, соединённые в единое целое, единый организм. Они оба двигаются, подчиняясь единому ритму, и весь мир сжимается лишь до этого ритмичного и повторяющегося движения: вперёд – назад… вперёд и назад. Его просто разрывает изнутри от удовольствия, и с каждой секундой его толчки становятся всё сильней и сильней. Её руки царапают ему спину. Она тяжело дышит, постанывая от удовольствия. И, вот наступает кульминация: они оба содрогаются в волнах оргазма. Он сильно вдавливается в неё, выбрасывая семя, а она, обхватив его руками и бёдрами, прижимает к себе.