Адии, молча пройдя к столу, взяла младшего брата своего за рукав, легонько дернула к себе:
— Чего расселся тут? Или бездомный? А ну — вставай!
— В чем дело, сестра? — смутился Хара-Ван. — Хоть бы ради приличия поздоровалась…
— С кем? — та метнула полный презрения взгляд на Галхан. — С этой потаскухой, которая приманила тебя… прикармливает, вижу! Никакой гордости не имеешь.
— Да как вы смеете?! — Галхан выбежала из-за стола. — Пришли в чужой дом, оскорбляете…
— Так и смею, — закричала, сбиваясь на визг, Адии, — тебя, подлую, не спрошусь! Камнями бы тебя забросать! Нажила под забором ребенка, а теперь моего братика охмуряешь. Не выйдет! Не нужна нам такая невестка, найдем мы Хара-Вану приличную девушку…
Она уже грубо, рывком дернула Хара-Вана за рукав:
— Вставай же… ты! Чего сидишь, как истукан. Пошли домой!
Хара-Ван от стыда и позора провалиться сквозь землю готов был. Другому бы, кто посмел обидеть Галхан, вмешался бы в их отношения, — он руки-ноги переломал бы… Но тут старшая сестра, вынянчившая его на своих руках… Вторая мать.
— Уходите! — гневно сказала Галхан — и повторила, глядя уже на него: — Уходи!
Он выскочил за дверь, побежал огородами, не разбирая дороги, к своему дому…
Сверлила мозг одна и та же мысль: «Как стыдно-то… стыдно как!»
Шумно вбежал в избу, сел у порога и… зарыдал.
Старый Дамдин испуганно смотрел на него. Уж таким-то никогда он своего сына не видел.
Спросил с дрожью в голосе:
— Чего же страшного натворил ты, сынок? Не убил ли ненароком кого?
— Невезучий я, отец, ох невезучий…
— Да что, говори, стряслось? Не с Галхан ли?
— Кончено с Галхан. — И плечи Хара-Вана затряслись еще сильнее; обхватил он мокрое лицо ладонями, пряча его от отца.
— Как «кончено»? О чем ты?
— Помешали мне… навсегда.
Дамдин облегченно выдохнул:
— У-уф!.. Что́ — родственники Галхан приехали? Против они? В таком случае, сын, я сам к ним схожу. Нет такого дела, чтоб его миром да ладом нельзя было решить…
— При чем ее родственники?! Это моя сестра… Адии… она! Такое там наговорила, натворила — хоть в петлю лезь. Вы же характер Адии знаете, отец… Зачем, зачем она вмешалась?
— Адии? А что же ты… остановил бы ее!
— Растерялся, отец, я.
— Ну тогда возвращайся туда, — посоветовал Дамдин. — Попроси прощения за Адии… за себя, коли такой ты… тюха, одним словом! Адии ж мимо не пройдет, сейчас будет здесь, я с ней потолкую…
— Поговорите, отец!
Снова побежал Хара-Ван к дому Галхан.
Долго стучался в дверь, но за ней было тихо. Наконец Галхан вышла из комнаты в сени и, не отодвинув засова, громко, отчетливо сказала:
— Убирайся, чтоб нога твоя на мой порог больше не ступала. Я все твои слова забыла. Считай, их не было. Ничего не было!
Не слушая его оправданий, просьб — вернулась в комнату.
Он побито потоптался у двери — и побрел, сгорбившись… Куда? Все равно ему было — хоть куда.
А в их доме меж тем происходило следующее…
Пришла туда Адии — запыхавшаяся, возбужденная. Косо взглянула на отца, как бы пытаясь уловить его настроение: отчего хмурый? А тот сосредоточенно сосал трубку, обволакивая себя густым табачным дымом.
Адии сходила на кухню, зачерпнула там из ведра ковш воды, выпила его залпом. Вернулась к отцу — и вопрос задала:
— Где Хара-Ван? Он у вас что — дома не ночует?
— Сейчас, наверно, в Доме культуры Хара-Ван, — хмуровато, однако и спокойным голосом ответил отец. — Концерт они там готовят. Много времени он там после работы проводит.
— А еще где он его проводит? — сорвалась Адии на крик. — Я вон откуда приехала — и то знаю!
— Чего же знаешь?
— А то, что он связался с этой бессовестной шлюхой… с потаскухой! С Галхан!
— Укороти-ка свой язык, — Дамдин глядел на дочь сурово, осуждающе. — За плохим словом никогда ничего не стоит. Одна вонь от него. И что-то не слыхал я, чтобы в Халюте шлюхи водились…
— А Галхан кто?
— Серьезная девка Галхан, — в прежнем суровом тоне продолжал Дамдин. — Работница, никто ничего худого за ней не примечал… А что в юности ошиблась она — только ли ее вина в том? Больше виноват тот подлец, обманщик. И не пойму: чего она лично тебе плохого сделала?
— Мне?! — искренне изумилась Адии. — Хватит вам, отец!.. Не мне, а всему роду нашему… вот!
— Успокойся. Хорошее дерево плохую тень не даст. И Галхан, повторяю, не из плохих. Раз свела их с Хара-Ваном судьба — то, слава бурханам, пусть и живут…