— Нет уж! — Адии заметалась по избе. — Не допущу! Сколько лет брат не женился — и такую тварь выбрал… У нас в селе только и разговору про это. Меня все донимают: правда ли? Вот сердце не выдержало — приехала…
Старый Дамдин, выколачивая пепел из трубки, назидательно промолвил:
— Ты про свое сердце вспомнила, а про то, что и у Хара-Вана оно есть, подумала?
— Дурь одна в нем… ослеп, не видит!
— Не так, дочь. Ему тоже сердце подсказало. И вижу я: не ошибся наш Хара-Ван. Сам поведу их в сельсовет к Чулуну, закреплю все там, как надо, печатью. Пусть живут, внуков и внучек мне рожают. Галхан девка здоровая, без изъянов. А ее мальчонку на нашу фамилию переведем. Он добрый, я замечаю, в Хара-Ване души не чает… Погоди, не перечь отцу!.. Ты вот про сердце… А наши буряты издавна говорят: у настоящего мужчины сердце большое — вмещает в себя коня с седлом и все другое, что захочет оно. Такое вот сердце и у Хара-Вана. Он у нас, может, и буйный, да добрый! И ты…
— Ладно, — резко оборвала отца Адии, — послушала вас! Поняла! Достаточно! Но по-вашему все равно не будет… Поперек дороги лягу — Хара-Вана туда не пущу. И вам грешно, отец… Из ума, что ли, выживаете?
— Нет, дочь, покуда нет, — пробормотал Дамдин, сорвал с себя поясной ремень — и, как-то ловко схватив Адии, зажав ее голову под мышкой, зло ударил раз, и другой, и третий по толстому дочернему заду: — Получай за свою строптивость… Вот тебе, вот тебе! Приехала, намутила воду! Надолго запомнишь своего старого отца… Не думай, что я у вас немощный и впрямь из ума выжил. Получай! И больше не вздумай мешать счастью брата… Хара-Ван без тебя разберется!
Адии никак не удавалось вырваться, кричала она:
— Да больно же… Пустите, баабай. Черт с вами, живите как хотите… О-е-ей… больно же!..
В этот момент и вошел Хара-Ван — с ужасом и в крайнем изумлении смотрел он на разыгравшуюся сцену.
Старый Дамдин, приметив его, отпустил дочь и, пряча хитроватую ухмылку, проговорил:
— Прости, сынок, на старости лет не удержался…
Адии же, поправляя юбку и кофту, всхлипывая, бросилась в спальню — и не показывалась оттуда до самого утра.
Перед вечерней дойкой, когда багрово светящийся диск солнца нехотя сползал вниз и как бы специально задержался над зубчатой грядой халютинских хребтов, словно в последний раз, теперь уж до утра оглядывая дали земли, — в тагархайском летнике царило оживление. Дояркам было сказано, что приедет агитбригада. А вот откуда… из районного центра, что ли?.. никто не знал.
Халзан и Николай Митрохин нашли в березняке достаточно просторную поляну — сколотили там невысокий помост, что-то вроде временной сцены, и несколько скамеек из горбылей: чтоб было удобно смотреть выступление артистов. Сиди как в клубе, но зато на чистом воздухе!
— А где ж твоя девка-то, — спросила Митрохина тетушка Шабшар, — где Маргу? Или ее концерт не интересует?
Митрохин неопределенно махнул рукой. А одна из доярок, засмеявшись, сказала:
— Маргу с Дулан парням в Доме культуры мозги закручивают… У них там свой концерт!
— Не мели, — оборвал ее Митрохин. — Маргу на должность сажают там — библиотекарем…
— И что-то Амархан припаздывает нынче, — обеспокоенно заметила тетушка Шабшар. — К машине, когда ехали сюда, не пришла. Доить пора — ее нет. Не захворала ли? Придется, видать, женщины, ее коров нам доить…
В ответ — сразу несколько голосов:
— Вот так-то — без подменных! Загибайся!
— Не развалимся, подумаешь…
— И так спину не разогнешь…
— Скоро на машинную дойку перейдем. Вон аппараты уже привезли, в хомутарке лежат.
— А чем она, машинная, лучше-то?
— А ты пробовала?
— За тобой пробовать не угонюсь. У меня один муж — и тот старый…
— Ха-ха-ха…
Митрохин присвистнул:
— Ну… бабы!
— А ты чего трешься возле нас?
— Пока его Норгон не видит — он и трется. Вдруг обломится чего-то!
— Ха-ха-ха… Ой, бабоньки, не могу-у…
Митрохин растянул узкие сухие губы в улыбке, сказал Халзану:
— У них, вишь, свой концерт. Не заскучают!
Тут послышалось нарастающее урчание автомобильного мотора — и вскоре показался на дороге знакомый каждому желтый колхозный автобус ПАЗ.
— Едут!
— Артистов везут!..
— Вот они…
Автобус, не доезжая, вдруг остановился за кустами.
— Сломался, что ли?
— Да нет. Это у них там передевалка будет. В костюмы наряжаться станут…