Это — что секретарь парткома, как выяснилось, обращался с запросом в вышестоящую инстанцию, поставил, так сказать, под сомнение состоятельность и правомочность его, председателя, действий, — особенно взъярило Мэтэпа Урбановича. Как же тогда дальше-то работать вместе? Что не так, а он уже в затылок дышит, за руку хватает: стой!
Вот почему сейчас Мэтэпу Урбановичу и неприятно было услышать имя Болота — в связи с другим именем, конечно.
Но Мэтэп Урбанович в тот же день, позавчера, как только малость остыл от вспышки, — принял кое-какие меры. Съездил в районный центр, провел там оставшиеся полдня, поговорил в двух-трех кабинетах о своем малоопытном секретаре парткома… Проинформировал, посоветовался, одним словом, заботу проявил.
Сегодня вот он пригласил Эрбэда вместе объехать поля — посмотреть, как идут в рост хлеба…
— Я побежала, — прервала ход его мыслей Дугарма. — Готовим выпускной вечер. Проводить его, между прочим, в Доме культуры будем…
Однако вышли они на улицу вместе, потому что появился в дверях конюх и доложил, как солдат командиру, что оседланный конь подан, уже у калитки ждет…
Невольно красуясь (пусть хоть перед женой!), Мэтэп Урбанович, проходивший когда-то армейскую службу в кавалерийском полку, стремительно бросил свое грузное тело в седло, пришпорил коня — и понесся размашистой рысью через село, оставляя за собой пыльный вихрь.
Люди дивились: что это с председателем? Всегда ездит на легковой, а тут вдруг, как лихой молодцеватый наездник, в седле? Да ловко-то как получается это у него! Дед Зура — тот так и остался стоять на обочине с раскрытым ртом; и потом, сплевывая пыль, доставшуюся ему из-под копыт, проронил с восхищением:
— Как я в свои годы — такой же удалой. Нет, не поизносился еще наш председатель!
А Мэтэп Урбанович, выбравшись за околицу Халюты, натянул поводок, перевел коня на размеренный шаг и вскоре, на повороте за бугром, — встретил он другого верхового. Им был Эрбэд Хунданович, которому понравилось, что председатель в седле выглядит помолодевшим, и бодрая улыбка играла сейчас на его лице, которое чаще всего люди видят озабоченно-хмурым.
Они свернули вправо, огибая широкое поле пшеницы, раскинувшееся до самого подножия горных склонов. Иногда, спешившись, тщательно осматривали посевы, которые радовали своей густотой, силой, равномерностью всходов. Мэтэп Урбанович удовлетворенно цокал языком…
В седле — не на ногах: видишь дальше, просторнее взгляду. Манила к себе сине-серебристая гладь искусственного моря, что привольно разлилось у круто вздымавшихся горных откосов всего километрах в трех-четырех отсюда… Это море когда-то затопило земли халютинского колхоза и луга с обильным травостоем. Халютинцам пришлось распахивать целинные участки — подзолистые, засоленные, щебнистые от мелкого камня. Вот и этот массив много сил взял, пока почву тут окультурили, стала давать она урожаи. Но разве такие, что приносили те, ушедшие под воду поля!
— Электростанция потребовала, — вздыхая, сказал Мэтэп Урбанович, — перекрыли реку, сделали водохранилище. Знаешь, когда гляжу на эту прорву дармовой воды, о чем думаю?
— Интересно…
— Установить бы мощную насосную станцию — да на полив бы эту воду. Нам!
— Идея прекрасная, — одобрил Эрбэд Хунданович, — да трудноосуществимая для одного хозяйства…
— Почему, комиссар? Надо ставить большие задачи — и умело решать их.
— Так, правильно. Но надо трезво оценивать силы, возможности. Здесь очень высокий подъем. Разве одна насосная станция справится?
— Купим две, три… Чего сразу сдрейфил? — У Мэтэпа Урбановича искры решительности в глазах, лицо — во внезапном воодушевлении — порозовело. Продолжал он, показывая кнутом вправо: — Вот здесь, по верхнему краю поля, пророем канавы, обложим их плитами — и огромный желоб, в общем, получится. Воду будем пускать равномерно, чтоб достигала каждого уголка… Сделают нам технически грамотный расчет, есть же специалисты на это. И как я раньше не додумался?! Подъем, говоришь, высота. Чепуха! Нефть гоняем по трубам с одного конца страны в другой, а тут-то?.. Было б хотение!
И, обнажая в улыбке белые, не сточенные годами зубы, по-приятельски толкнул секретаря в плечо:
— Привыкай масштабно мыслить, комиссар! Еще, вижу, подготовочка у тебя не на все сто, боишься размаха. На пунктики-параграфы оглядываешься!
Эрбэд Хунданович промолчал. Но на языке вертелось. Нет, мол, дорогой товарищ председатель, твой проект — это всего-навсего пока «прожект». Слабы мы еще в коленках для такого дела. Вон с животноводческим комплексом буксуем: все сроки ушли, а никак под крышу не подведем. Третий год уже! Пойдут осенние дожди — вовсе не подступишься к нему… На ремонт техники людей из заводских цехов позвали. В копеечку колхозу влетает это. А чтобы каскад насосных станций поставить — где рабочие руки и средства взять? К кому с поклоном идти? Эта задача выполнима, пожалуй, лишь в общерайонном масштабе…