Около часа ночи я видел весь Херсон, колона стояла, растянувшись по трассе, у меня сложилось впечатление, что мы берём город в кольцо, надеюсь наши великие полководцы не введут нас ночью колонной в город, была уверенность что тогда это будет весьма плачевно.
Мы сидели по машинам, выгрузились рядом минометы 120мм и куда-то открыли огонь, их дальность была до 8км, наши 82мм минометы с дальностью до 4км подходили лишь для прикрытия штурмующей пехоты. Снова лезут мысли о том, что нахрен я пошёл в минометку, лучше бы был сейчас с штурмовой ротой, сижу на ящиках с минами, как на пороховой бочке...
Тем не менее моя рота стояла также неподалёку. Подошёл товарищ из кабины и отдал нам бутылку газировки, кто-то дал ему несколько бутылок, мы ее залпом выпили, сладкая вода немного придала энергии.
Часа в два ночи, наша разведрота выехала на разведку в Херсонский аэропорт, наш полк должен был его занять, следом за ней мы в грузовиках минометки и штурмовым батальононом (от которого осталась только моя рота, две другие пропали с комбатом 24 февраля) на УАЗах и парашютно-десантный батальон на БМД2 (их тоже как мне казалось было мало, толи часть где-то свернула, толи так много машин сломалось по пути)
Как позже узнал, ехать было не далеко, но ползли мы медленно. Уже были видны жилые дома, какие-то здания, магазины, заправки и склады, это был пригород, показался указатель «Аэропорт». Часто встречались разбитые машины, периодически где-то слышна стрельба, я уже устал от напряжения в ожидании, голода, холода, безумно клонило в сон, но я боялся уснуть и быть захваченным врасплох, мой товарищ тоже засыпал, вокруг было много прекрасных мест для засады...
Похоже, что потихоньку мы въехали в аэропорт, наш «Урал без тормозов» остановился возле терминала, я видел, как в здание уже спокойно заходили и выходили, командование обустраивало штаб в здании. Похоже, что все не так плохо и мы свою задачу выполнили, в этот момент я сам не понял, как уснул...
27 февраля
Яркий свет, какая-то суета, кто-то кричит к бою, наш Урал куда-то ехал, но вдруг остановился, мы выпрыгиваем из грузовиков и ничего не понимаем, сильный взрыв осветил все вокруг и я увидел шесть наших грузовиков минометки, рядом УАЗы моей роты, какая-то техника подальше, на взлетно-посадочной полосе взорвался КАМАЗ, не пойму сколько машин горит , две или три, люди разбегаются, падают на землю, кто-то занимает позиции, какие-то машины уезжают дальше от пожара и взрывов, снова все взрывается, вижу здание терминала от туда слышны очереди пулеметов, нихуя не пойму, спрашиваю у тех кто попадается на глаза «что происходит?», никто ничего не поймёт, мощные взрывы повторяются, а осколки с жужжанием и свистом рассекают воздух, я падаю на землю после каждого взрыва и снова подскакиваю на ноги пытаясь понять откуда нас атакуют, кто, из чего и куда стреляет. КАМАЗ ярко полыхает, освещая огромную площадь аэропорта, в нем были снаряды от гаубицы поэтому взрывы постоянно повторяются. Молодой лейтенант, также не понимая, что происходит даёт команду «минометы к бою», устанавливаем минометы, занимаем позиции. Мне надоело постоянно рефлекторно выполнять берпи при взрывах, поэтому отхожу ещё метров на 50 и ложусь, закрывая автоматом голову, сразу пожалел о потерянном шлеме, до горящего КАМАЗа метров 200, осколки от взрывов летят дальше иногда, втыкаясь в землю где-то рядом, горит ещё один КАМАЗ. Вглядываюсь вокруг, моя рота занимает позиции лежа по периметру вокруг, ложусь рядом с ними, пытаюсь узнать, что происходит, никто ничего не поймет. Спустя минут 10 понимаю, что это не в засаду мы попали и никто на нас сейчас не нападает. Не знаю, как, но уничтожены несколько грузовиков, не понятно есть ли погибшие и раненые, через пару часов машины сгорели дотла и их куски просто дымились, взрывы прекратились, уже рассвет. Начинаем окапываться, моя рота, рассредоточив в линию УАЗы на расстоянии примерно ста метров друг от друга, в каждом УАЗе по 4-5 человека, всего в роте человек 40 из роты, ещё человек 10 прикомандированных водителей. К примеру, один из водителей, из взвода БПЛА, его зачем-то назначили водителем ещё на полигоне в Крыму, хотя он учился на оператора БПЛА и в водители не просился. Линия из УАЗов на расстоянии ста метров друг от друга, за ними взлетно-посадочная полоса, за ней терминал возле него техника, где расположилось командование, больше никого в моем поле зрении. Наши минометы окапываем перед крайнем УАЗом, начинаю говорить лейтенанту что это бред какой-то копать окопы перед штурмовой пехотой, что надо узнать позиции, тот тупит ходит, ему сказали здесь наши позиции, тут же рядом стоят наши грузовики с минами, бред какой-то, если нас сейчас атакуют, то они также превратятся в фейерверки, да еще и рядом с нами. Достав лейтенанта, он мне говорит, иди в терминал и скажи это командованию, другие минометчики ворча начинают окапывать минометы. Понимаю, что и здесь я начинаю умничать и спорить с командирами, решаю заткнуться и пойти тоже капать, появилось чувство что сил спорить больше нет и выбора у меня нет. Наш расчёт четыре человека.