Ходя вдоль рва, на котором наши окопались и наблюдали за городом, снова слышу, как кто-то кричит что кого там в канаве видит, там же горит местами сильный огонь. Забегаю на ров, парень начинает орать с угрозами вниз «подними руки!», видя силуэт тоже начинаю матом орать, целясь в силуэт, понимаю, что если тень начнёт что-то делать не так, то буду стрелять без промедления, нервы уже на пределе. Силуэт на карачках ползёт к нам, уже в упор, вижу, что это девушка, хватаю ее за шиворот и перетаскиваю через ров. Также одета не по погоде. Девчонка очень напугана и что-то в кучу тараторит, смешивая русский и непонятные мне слова на украинском. Беру ее под ручку, как на свидании и веду в сторону командирского УАЗика, тут же подходит мой товарищ и берет ее под руку с другой стороны, медленно идя, успокаиваем ее, у неё истерика, и она ревет и говорит, что искала в этой горящей канаве мужа, а пряталась потому что нас боится, херня какая-то. Говорю ей чтобы показала, что у неё есть в карманах, она быстро достаёт и отдаёт мне телефон и говорит что-то типа забирайте все что хотите. Смотрю смартфон, прошу ее разблокировать его, она разблокирует его и отдаёт мне, смотрю мессенджеры и сообщения. Почти все последние сообщения в духе того «Ты где?», «Я там то», «Здесь везде вояки», «Здесь (адрес) тоже вояки», много что написано на украинском мне не понятно, но не стал читать дальше и отдал ей его обратно, стало снова как-то мерзко от всего этого дерьма. Успокаивая ее на ходу, приводим к командованию и оставляем у них. В это время, на другой стороне высохшей речки, доносились крики типа «Слава Украине» и как будто кто-то из них стрелял куда-то, расстояние было большое, плохо видно, и мы не стреляли в ответ.
Очень сильно было холодно и усталость уже просто рубила с ног. Спустя полчаса девчонка проходила мимо нас в сторону частных домов сзади, она сказала, что ее отпустили и она пойдёт домой. В конце улицы, метрах в 200, была группа мужчин, они не приближались к нам, она ушла к ним и вместе они скрылись за перекрёстком позади наших позиций. Мне эта идея командования не понравилась, увидя командира я ему это высказал. Мне тоже не нравится все это, но очевидно, что женщина в здравом уме не будет ползать в темноте под позициями военных, тем более что там ещё и горит все. Что она там делала, можно только гадать. Часам к трём ночи меня стало просто отключать, убедившись, что кроме меня есть кому наблюдать, ложусь под дерево рядом с валяющейся бетонной трубой, за ней прячась от ветра лежит молодой паренёк с минометки. Он весь трясётся и стуча зубами говорит, что ему очень холодно, я тоже до костей промёрз, поэтому встаю и иду где ни будь найти спальник. Их на всех не хватало, не все их взяли, оставив большинство вещей на позициях в аэропорту. Обойдя всех, спальник так и не нашёл, те у кого они были не были готовы отдать свой, каждый спал пока была возможность, примерно так что двое спят, а третий дежурит. Некоторые находили какие-то картонки и тряпки, укрываясь ими, пытались поспать пока не надо наблюдать. Найдя какие-то клеенки и ходя мимо частных домов, которые были сзади нашей позиции в десяти метрах, вижу, что один из них был вроде как заброшен и не похож на жилой. Открыв калитку и пройдя во двор в полной темноте вижу, что этот старый дом, стоит в одном дворе с хорошим, видно, что жилым домом. Осторожно дохожу до раздолбанного дома, но в нем ничего нет, глядя на жилой дом рядом, находившийся в этом же дворе, стою и борюсь с желанием войти в него, если там есть люди, то попросить у них одеяла или что ни будь чтобы укрыться. Если в доме не будет людей, то просто войти и взять что ни будь чтобы согреться...
Спустя несколько минут отказываюсь от этой идеи, подумав, что если там есть люди, тем более с детьми, то мой ночной вход в их дом, просто всех напугает окончательно и реакция у них может быть самая разная, у них и так вокруг дома твориться то что никому не пожелаешь. Тихо закрыв за собой калитку, беру найденные клеенки и иду обратно к трубе, где пытался спать, стуча зубами мой молодой товарищ. Чувство мерзкое от всего вокруг, мы как твари просто пытаемся выжить, нам и противник не нужен, командование нас поставило в такие условия что бомжи живут лучше. От некоторых я слышал ворчание в отчаянии от мороза, что он сейчас пойдёт выбьет окно и залезет в какой ни будь дом, но никто этого так и не сделал. Я постелил одну клеенку на землю, мы легли с пареньком прижавшись к друг другу чтобы хоть как-то согреться, сверху мы накрылись другой клеенкой, она не грела, но немного защищала от ветра. В полудрёме через полчаса мы встали ещё сильнее замёрзнув и стали ходить чтобы попытаться согреться, это особо не помогало, но спать не могли от холода. Также как мы, спали почти все, кто не взял спальники. Машины были заглушены и в них было не теплее, а 30 УАЗиков не хватало на 150-200 человек. От командования был запрет на костры и приказ заглушить машины еще вечером. Несмотря на то что уже каждый в этом городе знал где мы находимся и сколько нас, а перед позициями полыхал пожар освещая нас в темноте как на ладони.