Барс, оглядывая меня с ног до головы, насмешливо спросил у Эдны:
— И почему ты на нашу свадьбу так не наряжалась?
Тетя только закатила глаза, подтолкнув муженька к выходу. Снаружи мы разошлись, и перевоплотившийся Барс мгновенно скрылся в тумане. Прозрачная тень Дориана несколько раз пролетала над нами, и в каждом дуновении ветра мне чудилась красивая мелодия серебристых крыльев.
— Ты так и не сказала, что думаешь обо всем этом, — обратилась я к Эдне, когда мы остались втроем.
— Не знаю… — задумчиво ответила она. — Я могла бы назвать Калерию как угодно, но только не предательницей. Очень тяжело поверить в то, что она спелась с оборотнями, когда столько лет приносила сиренам мир и какое — никакое, но процветание.
— Калерию? — удивленно моргаю я, и Эдна кивнула:
— Это ее полное имя. Просто она его не любит.
— Красивое, — отозвалась я.
— Так ее называла предыдущая жрица, — замечает Лидия. — И она с тех пор требует в обращении только короткий вариант.
— Кале ненавидела предыдущую Верховную?
На мой вопрос ответила Лидия:
— Не знаю, почему, но у Кале на предыдущую жрицу была затаена глубокая обида. Да и та всегда отдавала предпочтение Эдне.
Тетя молчала. Я успела заметить, как сильно она поджала губы. Что — то стряслось между Кале и Эдной в прошлом. Возможно, это было связано с женихом тети, возможно, было что — то еще. Но я была уверена, что мы в любом случае не знаем всей правды. А строить логические выводы на основе слухов — значит, порождать еще больший обман. Думаю, Дориан этого бы не одобрил.
— Хуже нет непримиримой вражды… — печально заметила тетя.
Оставшийся путь прошел в молчании. Вскоре показались стены храма Крылатой Богини. Две знакомые сирены молча отступили, стоило нашей троице приблизиться к входу. Неужели, ждали?
Проходя темными коридорами, я старалась отмечать даже незначительные мелочи. Неизвестно, каким путем придется уходить из храма, так что сопоставление карты с живыми ориентирами было как нельзя кстати. А еще не стоило бояться и показывать страха: в первом случае мог сразу прилететь на помощь Дориан, причем как в прямом смысле, в обличии дракона, так и телепортировавшись прямо в храм, во втором могла что — то заподозрить сама Кале. И хотя присутствия любимого рядом хотелось до безумия, нельзя было поддаваться панике: у каждого из нас была своя задача, и отвлекать остальных на собственные несущественные опасения значило подорвать успех всей операции.
Наконец показался зал, в котором Эдна с Барсом проводили отречение с помощью ритуала и Кале. Зайдя внутрь, я не сразу сообразила, что не слышу в небольшом отдалении шагов тети и Лидии. Оглянувшись, поняла, что дверь в этот зал закрыта, а снаружи в нее стали колотить мои отрезанные от основного действия спутницы. Страх полоснул оголенным лезвием по нервам, от Дориана пришла волна вопросов, но я поспешила успокоить его, списав свои ощущения скорее на неожиданность. Стоило признаться, опасности я сейчас не ощущала.
Вернувшись к созерцанию зала, обнаружила Верховную Жрицу стоящей ко мне спиной и наблюдающей плеск воды в бассейне, в котором должно было состояться отречение от зова. Что — то в ее позе мне не нравилось, что — то казалось неестественным. Поняла! Она стояла, сгорбившись, и это положение делало ее на несколько десятков лет старше, чем было на самом деле. Хотя что я могла сказать о возрасте самой главной ящерицы? Сирены, не нашедшие своей второй половины, навсегда оставались молодыми. Однако бесконечная жизнь обрекала их на холодность и одиночество. И Кале очень ярко это демонстрировала.
Наконец жрица повернулась ко мне, заставив насторожиться своим излишне уставшим видом. Под глазами круги, руки тряслись… я неосознанно распустила крылья, генерируя на них энергию для портала, после чего поймала восхищенный взгляд Верховной:
— Значит, это все — таки Дориан Детри, — было, в общем — то, понятно, что именно имела в виду Кале, однако я решила в последний раз изобразить невинность и потому спросила:
— О чем вы?
— Отец твоего ребенка — призрачный дракон, — она не спрашивала — констатировала факт, наблюдая, как с моей руки на каменный пол храма капают серебристые частицы портала.
В этот раз получилось гораздо быстрее сформировать нужный поток энергии. Спасибо малышке за помощь: именно она подсказала, как драконы делают это.
— Вы правы, — скрывать очевидное уже не было смысла.
— А поскольку Патрик Детри давно и счастливо женат, остается только его молодой сын, который как раз подходит тебе по возрасту.
Мне оставалось только молча согласиться с ее выводами.
— Надо же, — искренне удивилась Кале, — никогда бы не подумала, что история способна на подобные шутки. Драконы и сирены — извечные враги, да что я говорю — ты и сама все это знаешь!
— Любят не за то, кем является живое существо, а вопреки всему, — возразила я. — Мы с Дорианом — не дракон и сирена, а две половины одной души.
— Достойный ответ представительницы рода Брок, — неожиданно улыбнулась Кале, начиная медленно приближаться, на что инстинкт толкнул меня от нее в сторону. — О, нет, дитя, тебе не стоит меня бояться. Я пока еще Верховная Жрица, а ты моя воспитанница наряду с миллионами других сирен. Ты ведь пришла ради ритуала отречения и одновременного заключения семейного союза?
Я молча кивнула, постепенно уменьшая поток портальных частиц в руке. Пока они мне не понадобятся. Кале полностью овладела моим вниманием.
— Я могу удовлетворить твою просьбу, — задумчиво смотрит она на меня. — Но мне нужна ответная услуга. Ты должна согласиться стать Верховной Жрицей.
ГЛАВА 13. ЖИЗНЬ ПО КРУПИЦАМ
Я ожидала чего угодно, только не безумного предложения стать вместо Кале главой сирен. Смотрела на сосредоточенную ящерицу, ожидающую от меня ответа, и не знала, что сказать. Естественно, принимать условия игры я не собиралась, ведь свобода от зова больше не маячила впереди несбыточной мечтой.
Свечение чужого портала отвлекло нас от разговора. По серебристым искрам я догадалась, что это Дориан решил пробиться ко мне, однако свет стал истончаться, а вскоре и вовсе погас: телепортацию блокировали. Я удивленно ахнула, переведя взгляд на Калерию, а в душе почувствовала полный негодования драконий рев.
— Да, и это Верховная Жрица тоже может, — подтвердила мои догадки невозмутимая ящерица.
— А как насчет наркотика, который вы затащили в Источник и теперь распространяете в воздухе рядом с храмом?
Кале усмехнулась:
— Ты думаешь, я творю серьезные махинации за спиной у соотечественников, прикрываясь их ослабленным состоянием? Увы, но буду вынуждена тебя расстроить, дитя, ты ведь так хотела видеть меня главным злом, — тихо проговорила она. — Видишь ли, пока я не знала, что ты стала истинной парой дракона, наша система находилась в прохладных отношениях с их расой. Так повелось испокон веков, и я не видела необходимости что — либо менять. Сирены прекрасно уживались сами по себе. Никаких войн, никаких конфликтов, только голая сила разума и способность к поиску любого живого существа. Когда мы не поддержали истребляемых оборотнями драконов, от нас отвернулись абсолютно все. Как тут не ожесточиться и не пойти против системы, закрыв границы от внешних раздражителей? — вопрос тянул на категорию философского, но я продолжила слушать жрицу, отмечая, что она одета в ритуальное платье из каменьев, которое больше показывало, нежели оставляло скрытым. Готовилась? — К сожалению, ненависть как эмоция наглухо закрепилась в сознаниях наших женщин, и ее трудно было искоренить. И вдруг со мной связывается глава бежавших с созвездия Дракона оборотней…
— Лев, — подсказала я.
— Да, — кивнула Кале, — у него еще сова на побегушках. Так вот, они попросили временного пристанища для своих последователей, в обмен на это пообещав защиту со стороны оборотней в случае возникновения нестандартных ситуаций, — она окинула меня задумчивым взглядом. — Сколько бы ни было в нас злости, мы все — таки остаемся женщинами, Арина. При должной организации нападения нас можно повергнуть в достаточно короткие сроки, и даже гламор не сможет вовремя прийти на помощь, чтобы оградить от беды.