За оставшиеся пять минут друзья успели пробежаться по автоматам с чипсами и шоколадными батончиками и влететь в класс, где проходил четвертый урок.
Теперь все в порядке. Ей стало легче от мысли, что за лето он не вырос из их дружбы. Она снова была спокойна — она значит для него так же много, как и он для нее.
Теперь все должно было быть хорошо.
Жертва
Дождь помогал ему оставаться незамеченным.
Люди в машинах видели перед собой только пелену дождя, запотевшие лобовые стекла, мечущиеся из стороны в сторону дворники. Редкие прохожие изо всех сил старались не намокнуть, ускоряя шаг и глядя себе под ноги. Темнота, скрывавшая его от посторонних взглядов, тоже была союзником.
Жаль только, из-за дождя на улице почти никого не было.
Разумеется, он не был невидимкой, особенно в своей машине. Она всегда привлекала внимание, притягивала взгляды даже в такой поздний дождливый вечер.
Но сегодня все было иначе. Сегодня он слился с окружающими, стал как они.
Он выехал с переполненной парковки супермаркета и стал искать узкие, темные улочки, где меньше машин и камер видеонаблюдения. Он ехал и слушал, как размерено шуршат дворники по лобовому стеклу. Туда-сюда… туда-сюда…
Две девушки, совсем еще юные, перебежали дорогу по зебре, держась за руки. Они секретничали, низко склоняясь друг к другу, и, казалось, он слышал их смех. Он бы не сказал, что девушки привлекательны — только лишь что юны. Они спешили перейти дорогу, ему было видно, как двигаются их бедра.
Но девушек было две. На одну больше, чем нужно.
Он мысленно поздравил их, когда они оказались на тротуаре. Повезло девочкам.
Он свернул с главного шоссе в переулок со старыми, одноэтажными домами. Во многих уже были офисы — город разрастался, и все вокруг менялось. Обыватели покидали этот район из-за усилившейся суеты вокруг. В столь поздний час в переулке было темно и пусто, парикмахерская и небольшой массажный салон давно закрылись.
Он поворачивал снова и снова. Он отъезжал все дальше от главного шоссе, тянувшегося через весь город. То справа, то слева от него возникали небольшие дома, но узкие улицы оставались темны и пустынны.
Вдруг он заметил машину. Точнее ее аварийные фонари в дождливом мраке. Притормозил, проезжая мимо и пытаясь разглядеть, кто же застрял посреди дороги.
Она была одна. Прелестная, юная и одинокая.
Все было даже лучше, чем он рассчитывал.
Он резко свернул вправо и остановился прямо перед ее автомобилем. Нацепил свою лучшую улыбку «хорошего парня» и вышел из машины, чтобы посмотреть, чем можно помочь ей.
Он подошел к машине, и по лицу девушки понял, что она колеблется, не зная, можно ли ему доверять. Умная девочка. Но он был уверен, что выглядит безобидно, как человек, на которого можно положиться, — и через миг инстинкт самосохранения покинул ее.
Она опустила стекло — не полностью, но так, чтобы можно было разговаривать.
— С тобой все в порядке? — четко отработанным, мягким, как бархат, голосом спросил он.
Не будь он так сосредоточен, наверняка посмеялся бы над тем, насколько фальшива эта искренность, так и льющаяся из него.
Она закусила губу:
— Не уверена. У меня шина проколота.
Очень симпатичная девочка, подумал он, взглянув поближе. Но опустил глаза, делая вид, что осматривает колеса. Те два, которые было видно, выглядели совершенно нормально.
— С другой стороны, — сказала она, заметив его взгляд. Она казалась смущенной, и очень мило покраснела, что сделало ее еще более привлекательной. Сморщила носик: — Я не умею менять колеса.
Он огляделся вокруг — удостовериться, что поблизости никого нет. Дождевая вода ручейками стекала по его шее и спине. Он не обращал внимания.
— Ты звонила кому-нибудь? — Это был очень важный вопрос. От ответа зависело, будет ли она той самой. — Твои родители уже едут сюда?
Она даже не заметила расставленную им ловушку. Родители, скорее всего, предупреждали ее насчет незнакомцев, но лучше бы они рассказали о них поподробней.
Она покачала головой — такая невинная с этим румянцем на щеках.
— Я забыла дома свой мобильный, — призналась она.
Он на мгновение задумался, делая вид, что размышляет, что же теперь делать, хотя ее слова уже все решили. Он задумчиво постучал пальцами по стеклу, словно оценивая свои возможности, и наконец сказал:
— У меня, боюсь, нет при себе инструментов, чтобы поменять тебе колесо, но я могу подбросить тебя домой.
Вдруг девушка засомневалась — по ее лицу было видно, как она колеблется. Возможно, родители проделали более серьезную работу, чем он предполагал.