Коллинз выразительно посмотрел на господина с перстнем, подтвердив невысказанную догадку охотника.
— Что ж, спасибо и на том, — кивнул ему Николас, отходя прочь от прилавка.
— Угу, — буркнул тот, принимаясь за другую кружку.
Лендлорд следил за охотником до того самого момента, как он приблизился к его столу и ещё не успел обратиться с просьбой разрешить присесть — начал разговор первым:
— Добро пожаловать, мистер Морель. Это аристократическое имя, верно? Мне кажется, я его уже где-то слышал. Надо сказать, что на аристократа вы не похожи. Но о книге ведь не судят по обложке, верно? Почему бы вам не присесть…
— Премного благодарен, — Николас занял место напротив мистера Лимси, — Говорят, что почти вся земля здесь принадлежит вам, — начал с уже известного факта охотник.
— Да, это — правда. Я — Гарольд Лимси, самый богатый человек города, и мне принадлежит большая часть местной земли, — спокойно, без хвастовства и даже с некоторой печалью в голосе признал лендлорд. — Но здесь — это не важно, друг мой. Я живу здесь со своим приёмным сыном Джоном. Он недавно вернулся из Оксфорда. Чёрная Смерть убила мою жену, так что мы живём вдвоём. Богатство ничего для меня не значит.
— Вы знали Греев и Данкома? — резко сменив тему, спросил Николас, ожидая увидеть, как изменится лицо учтивого собеседника от названных имён.
— Я хочу подчеркнуть, что когда произошли оба этих ужасных события, я был далеко от Корвуса, — тем же спокойным голосом, начал свой ответ Лимси. — Я совсем не знал Данкома, так что не берусь утверждать, мог ли он это сделать или нет. О Греях я тоже знаю мало, но, похоже, я один из тех немногих, кто с ними вообще разговаривал. Это были очень неприятные люди, но мне приходилось с ними общаться, поскольку они снимали один из моих домов.
И снова — никаких зацепок.
— Можете рассказать мне о них ещё что-нибудь ещё? — с надеждой попросил охотник.
— В общем-то, мне нечего о них сказать, — оборвав последнюю нить, подытожил Гарольд. — Вроде бы приехали откуда-то с севера. У нас они собирались провести остаток жизни. Любили гулять в глуши. На самом деле, они не сделали никому ничего дурного. Не сказал бы, что они были плохими людьми: скорее — просто нелюдимыми.
— Вы хорошо ладите с местными жителями? — не видя, в данный момент, пользы в дальнейших расспросах по существу, вернулся к светской беседе Николас.
— Я легко уживаюсь с людьми. К сожалению, этого нельзя сказать о моём пасынке. Если вы зайдёте ко мне домой здесь, в Корвусе, — берегитесь его. К сожалению, он немного несдержан, так что старайтесь не раздражать его. Коллинз может налить вам доброго пива — единственного, что ещё приносит радость в этом проклятом месте. С мэром вы уже встречались. Кстати, у него очень милая молодая жена. Вы можете поболтать с рыбаком Саймоном, но я бы не советовал вам покупать у него рыбу. Я делаю это лишь от безысходности. А с остальными я общаюсь мало. Есть ещё доктор, но, в последнее время, он стал очень молчалив, — флегматично поведал Лимси.
Точно, доктор. Николас больше не мог выведать полезной информации, находясь в таверне, поэтому — пора было отправляться проведать доктора Бартона.
Лелея надежду, что доктор уже начал свой приём, охотник поднялся с места:
— А теперь, если вы позволите, прошу меня простить.
— Удачи вам в расследовании, мистер Морель, — тепло пожелал лендлорд.
Душевно поблагодарив его за оказанное радушие, Николас спешно покинул трактир, продолжая ощущать на себе недоброжелательность остальных присутствующих.
Выйдя на улицу, Николас мысленно подводил итоги утренних бесед, Эмма показалась ему обыкновенной, открытой девушкой. Может быть, даже слишком откровенной для служанки высокопоставленных господ. И, несмотря на то, что она оставила о себе положительное впечатление, после разговора с ней Николас сомневался в том, что она способна помочь в расследовании.
Роберт Коллинз, владелец «Разбитого кувшина», в отличие от неё, решительно не вызывал положительных чувств и, более того, его лукавый взгляд выдавал в нём мелкого жулика. Хотя под его нежеланием сотрудничать и демонстративным признанием правоты мэра могло скрываться и что-то ещё. Судить об этом было пока рано.
Но наибольшее впечатление, безусловно, произвёл Гарольд Лимси: умный человек, произвел впечатление приятного достойного джентльмена, который не кичится своим положением и богатством. Для человека его положения — он скромно одевался и вел себя, и он не брезгует обществом простолюдинов. Судя по всему, деньги портили не всех. Во всяком случае — заработанные честным путём.