«А что, если Тобб был прав, и Греи действительно живы, и оставили окровавленную ткань, чтобы всех запутать? Возможно ли, что это была не их кровь, а какого-нибудь животного, и это они погубили Эмилию ради совершения языческого обряда?» — возникали вопросы в голове охотника. Но в пользу подобной версии не было улик, кроме предположений кузнеца — с таким же успехом убийцами могут быть монахи.
***
Растопленный камин, котёл с тихо бурлящим варевом, развешанные под потолком травы...
Пожилая Мод Литкотт, седая, как лунь, сидела у камина в кресле-качалке. Николасу показалось, что женщина впала в транс или просто задремала, поэтому уже был готов развернуться и тихо уйти, стараясь не скрипеть дверью и не будить её, но внезапно старуха произнесла, не открывая глаз:
— Странник, я видела во сне, что ты придёшь.
— Видели? Но как? — от неожиданности охотник растерялся, но быстро взял себя в руки.
— Тьма распространяется по земле, и моровая язва поражает всё живое, — вместо ответа, произнесла провидица. — Кровь её черна, дыхание её убивает. Но у нас ещё была надежда… Пока Посланник не прошёл через городские ворота. Он слеп, и он станет нашей погибелью... Да, я предвидела твоё появление. Но я не могу оградить тебя от твоей судьбы. Круг замкнулся. Пути назад нет. Ни для кого.
«Она не в себе», — мелькнула мысль в голове охотника. Помнится, мэр рассказывал о людях, предвещавших Конец Света и суливших прочие подобные напасти. Может быть, доктор Бартон и не ладил с травницей, однако же у них с Мод было немало общего.
Вслух же, с сомнением в голосе, Николас произнёс:
— Гибелью? Вы говорите не обо мне, — дважды за день его приняли за кого-то другого.
— Я не чувствую в тебе зла, но наша судьба предрешена, и ты станешь её инструментом. Да, я видела, как ты придёшь из тумана. Странник, который совершит неизбежное. Но я не виню тебя в этом. Ты не выбирал свой путь, и то, что должно произойти — произойдёт, — с глубокой печалью в голосе, промолвила женщина.
— Пожалуйста, рассказывайте дальше, — Николасу нетерпелось подловить ведьму на обмане.
— Странные вещи творятся вокруг тебя, странник. Из-за твоей спины — смотрит множество мёртвых глаз. Почему?
Охотник вздрогнул от ее слов. Неужели у этой женщины все-таки есть дар...
— Я — Алатхи-аль-Морэм, — без лукавства произнёс Николас.
— Тот, кто говорит с мёртвыми? Я слышала о таких, как ты. Твой дар поистине невероятен. Но ты — Посланник тьмы. А что это за призрак рядом с тобой, странник? Что это за мёртвая женщина? — всё тем же спокойным и таинственным голосом спросила колдунья.
До этих слов охотнику казалось, что провидице, кроме ее первой догадки, больше нечем удивить его. Но он ошибался.
— Что? Это невозможно! Нина? — широко раскрыв глаза, воскликнул охотник.
— Я не знаю. Это всего лишь размытая тень. Кто-то очень близкий тебе, но покинувший тебя. Ты не пытался с ней поговорить? — с сожелением поинтересовалась Мод.
— Нет, мне не хватило... мужества.
— Даже не пытайся, странник, — предостерегла его старая травница. — Тебе это не дозволено. Она тебя дождётся...
Нежелая рассказывать больше, чем следует, Мод Литкот после пророческих слов поспешила распрощаться с охотником и благословила его в дорогу:
— Что ж, ступай, тебя ждёт твоё предназначение.
Тихо прикрыв за собой дверь, Николас расстался с травницей в смешанных чувствах. Он чувствовал в этой маленькой старой женщине огромную внутреннюю силу. Но ему по-прежнему казалось, что она балансирует на грани разума и безумия. Он не мог поверить, что провидица видела, как странник погубит целый город, и что этот странник — есть он сам. Могла ли она оказаться права? Николаса одолевали сомнения.
Травнице было известно об Охотниках больше, чем любому другому человеку. И она видела призрака у него за спиной... Нину... Как могло такое быть? Погружённый в эти размышления, Николас не заметил, как снова приблизился к Хельге. Она смотрела на него без смущения и робости, и ждала, что он заговорит первым.
У охотника мелькнула мысль, что не просто так жена мэра наведывается к травнице и поддерживает с ней отношения, как рассказывала Эмма. Возможно, она перенимает её ремесло. Но чутьё подсказывало кое-что ещё. Была в Хельге особенность, внутренняя сила. Примета. Отличительная черта. Что-то, что роднило её с Мод. С Ниной. С Николасом. Однако же, не только Николас ощущал подобное родство: то же самое испытывали и другие. И Мод, и Нина ощущали во нем нечто отличавшее его от обычных людей. То же самое должна была испытывать и Хельга.