Охотник мысленно выругал себя за опрометчивость, и произнес вслух:
— Вы мне совсем не нравитесь, я буду приглядывать за вами.
Феликс лишь самодовольно улыбался:
— Удивительно, но в вашей компании довольно весело. Поэтому можете пока побыть рядом, — Феликс изобразил почтительный поклон.
— Посмотрим, кто будет смеяться последним, — проворчал Николас в ответ на его кривляния. — Что вы ищете на кладбище?
— Тот, кто много спрашивает — много узнает, — продолжал острить странник. — Я осваиваюсь, любуюсь архитектурой, ищу вдохновения — выбирайте сами. Что, если бы вам пришлось мне отвечать? Я поговорил почти со всеми стражниками города, но они не могут найти одного городского гвардейца — Кельвина Окли. Может быть, вы знаете, где я могу его найти?
— Вы всерьез полагаете, что я вам помогу?
— Поступайте как угодно, — пожал плечами собеседник. — Вы можете потом пожалеть, что не помогли мне, когда у вас была такая возможность. И это не угроза. Просто объясняю, что это в ваших же интересах.
Но Николас даже понятия не имел, кто такой страж Окли. В лицо он запомнил нескольких караульных в городе, но по именам их не различал, одного только представил ему доктор — Роджера Таннера. Но и тот был весь перебинтован, после бунта в городе.
В Корвусе пропадали жители, монахи, теперь еще и вооруженные стражи порядка — дело действительно плохо. Впрочем, оно и раньше не было особо «хорошим».
— Мистер Морель, — видя некоторое смятение охотника, произнес Феликс, — Вы должны понять, что мы с вами, по сути, идем к одной общей цели — общественному благу. Но следуем к ней различными путями. Вы получили официальное приглашение из рук самого мэра города и поэтому взялись расследовать преступление, а я, скажем так, провожу свое собственное расследование, никак не связанное с тем, чем прежде занимались здесь вы, по поручению людей, наделенных куда большими полномочиями, чем мэр Корвуса. Поймать преступника — всего лишь означает ликвидировать угрозу. Это похвальная, но лишь малая, частная цель. В конечном итоге, намного важнее сделать жизнь людей лучше вообще. Исправить… — Феликс выразительно осмотрелся вокруг, — …вообще все это. И сейчас я говорю не конкретно о Корвусе.
— Что вы имеете в виду? Каким образом «исправить»? — спросил Николас, но, заметив вновь появившуюся издевательскую ухмылку на лице Феликса, произнес, — Послушайте, как вы верно заметили, вы приехали в город, преследуя свои цели. В то же самое время, у меня есть неоконченные дела, требующие моего внимания. И две эти плоскости — не пересекаются. Я вам не товарищ и не друг.
— Николас, давайте обойдемся без взаимных оскорблений. Оскорблять здесь буду я, — странник самодовольно хмыкнул, — Хорошо, признаю, наше знакомство, вероятно, началось не с самых лучших нот, и это задало определенный тон. Тому были свои причины, и, возможно, в том была доля моей вины. Но, все-таки, прошу вас, как минимум, поразмыслить над моими словами.
— Я подумаю, — согласился Николас и, натянув глубже капюшон, покинул кладбище. Он чувствовал в Феликсе убийцу, на его руках была кровь — охотничье чутье еще никогда не подводило. Но сейчас Николаса больше интересовал пропавший доктор.
Обыскав весь город, Бартон так и не нашелся. Тогда оставалось только одно место, куда он мог отправиться — шахты. Николас надеялся, что свою жизнь доктор ценит больше чем пропавшую хронику с документами, но он ошибался. Подойдя к городским воротам, привратник рассказал, что, действительно, Клемент Бартон покинул город вчера поздно вечером.
Николас выругался и скомандовал стражнику открыть ворота. Тяжелые бревенчатые створки раскрылись, и охотник оказался по другую сторону стены. Взяв курс, он следовал по уже знакомому маршруту к старой заброшенной шахте, пока не прервал свой путь, увидев взволнованного крестьянина, прятавшегося за деревом. Он опасливо наблюдал за Николасом, и, заметив, что его убежище раскрыто, испуганно закричал:
— Отойди, адское отродье! У меня для тебя ничего нет! Оставь меня в покое!