— Успокойтесь. Что случилось? Вам нужна помощь? — охотник только подивился подобному поведению мужчины.
— Тебе не обмануть меня человеческим лицом! Я узнал тебя по глазам! — пятясь назад, полным отчаянья голосом вопил тот.
— Успокойтесь, я доставлю вас в город в безопасности, — пробовал успокоить его охотник.
— Куда ты хочешь меня забрать? Я еще не готов! Дай мне больше времени! — завопил крестьянин и очертя голову бросился в лесную чащу. Николас не стал его догонять, лишь проводил сочувствующим взглядом, решив, что местные жители совсем обезумели от творившихся с ними бед.
Знакомые погибающие деревья, обвитые сухим плющом, говорили о том, что двигается охотник в правильном направлении. Вскоре показался темный вход в шахты, и по мере приближения к нему, стали виднеться внутри мерцающие огни факелов. Николас поспешил, надеясь, что его опасения не подтвердятся. Он бежал не оглядываясь, понимая, что если окажется прав — нельзя терять ни единой минуты. Серые крысы с писком разбегались в стороны от его шагов, но охотник не обращал на них никакого внимания.
Зажженные на стенах факелы тускло освещали путь, но их дрожащий свет не справлялся с окружающим мраком. Вдруг Николас ощутил мерзкий запах разложения: противник мог подбираться тихо и незаметно, но он был не в силах скрыться от обоняния. Выхватив меч, охотник успел молниеносно подставить лезвие под удар массивного ржавого обломка, обрушенного на него из холодной тьмы подземелья. Ангус Грей налетел словно вихрь, начав рубиться с недоступной живому человеку неистовостью. Глядя на его злой звериный оскал, охотник ощущал его ненависть и гнев ко всему живому.
Острая боль. Пропущенный удар пришелся охотнику в бок, и будь у его противника в руках не старый ржавый клинок с отколотым острием, а заточенный боевой меч — такой удар стоил бы ему очень дорого. Так же, как и пропущенный следом удар в плечо. Стиснув зубы от боли, Николас прорычал берсерком и пошел в наступление. Отражающий выпад заставил мертвеца открыться, и, описав дугу, батарный клинок охотника обрушился на его голову.
…Переводя дыхание, Николас выпустил меч и устало сполз по стене, присев возле поверженного противника. Запустив руку в сумку, он нарощупь нашел необходимое зелье. Вынув зубами пробку, охотник небрежно выплюнул ее и, переведя дыхание, глотком выпил отвар. Вскоре ему заметно полегчало, а свежие раны затянулись.
Подняв меч и взглянув на поверженного противника, Николас перешагнул через труп, лежащий в луже вязкой вонючей жижи, и прислушался. Он услышал хриплый кашель во мраке, и слабый голос:
— Сюда, я здесь…
Сняв со стены факел, охотник бежал на звуки. Это, без сомнения, был доктор Бартон. Его потрепанная одежда была залита кровью. Но главное, что он еще был жив. Привалившись к стене, доктор тяжело дышал. Подняв на глаза Николаса, он болезненно простонал, но, найдя в себе силы, обессиленно произнес голосом:
— Лязг мечей... Я слышал его даже отсюда. Очевидно, был бой? Хорошо, что вы его убили. Но я боюсь, что наши беды еще не закончены. Вернее, ваши беды, потому что мои закончатся очень скоро.
Губы Клемента еле двигались и кровоточили, слова давались с огромным трудом. Огромные гематомы и раны покрывали его лицо. Очки были разбиты.
— Зачем вы пришли сюда? — негодующе воскликнул Николас, не зная, чем помочь умирающему доктору.
— Я знаю, что я глупец, и надо было сперва подождать вас, — сглотнув, признал раненый. — Но эти украденные документы слишком важны. Когда я узнал, что вы нашли здесь тело Харрела, я должен был прийти и убедиться, что бумаг здесь нет. Но я не только не нашёл их, но и попался старику Грею. Вернее, тому, что от него осталось.
— Я до сих пор не могу поверить. Это был живой мертвец? — сам не веря своим словам, спросил охотник.
— Живой мертвец? Да, мистер Морель… — речь Бейкера прервал нездоровый кашель. Сплюнув на серые камни алую кровь, он продолжил, — Не бойтесь это признать. Вам, без сомнения, предстоит еще встретиться с более невероятными вещами.
— Вы серьезно ранены, док.
— Да, очень серьезно, — с горечью прохрипел Клемент, — Всю свою жизнь я посвятил изучению человеческого тела. Мне известно такое, о чем большинство моих коллег не имеет ни малейшего представления. Но какой мне сейчас от этого прок? Я могу описать вам все свои раны с точки зрения анатомии, но не могу вылечить их. Печальная судьба доктора, который слишком много знает, но слишком мало умеет.