Тихо и ровно урчит мотор автобуса, везя в себе очередную и, к сожалению не последнюю жертву, по темным и заснувшим улицам…
Морг, - не самое лучшее место подлежащее описанию, место, куда большинство из нас рано или поздно попадает, причем в горизонтальном и неживом виде.
Угрюмое серое здание, насквозь пропитанное запахом формальдегида и откровенной трупной гнилью, можно смело назвать «домом смерти» и нисколько не ошибиться, так – как этот храм скорби является царством «костлявой».
Морг - здание, где все дышит и живет смертью.
Тачки – каталки, пустые и с трупами, безмолвно и уже никуда не торопясь стоят в ожидании своей очереди.
Отделение «судмедэкспертизы»,- оснащенное большими столами для препарирования трупов.
Лаборатория,- изучающая останки, определяя время и причину смерти.
Холодильник, непрерывно принимающий новых посетителей и отправляя в последний путь старых.
Завершает все небольшой зал с наружной вывеской «выдача трупов» - кто был – тот знает – приезжая за телом своего любимого и дорогого человека, до последней секунды надеешься, что это не он, кто – то другой, так - как быть этого не может, подсознательно понимая, что это обман.
Но вывеска гласит «выдача трупов» и через какое - то мгновение видишь того, с кем только недавно обнимался, целовался, делился радостью и горем – лежащим на столе, холодным и ко всему безразличным – мертвым...
ГЛАВА 2
Дождь, дорожный бордюр, грузовик, толчок в спину, удар, темнота – смерть.
Медленно и уверено ко мне возвращалось сознание, придя в себя, будучи еще под колесами грузовика, я лихорадочно соображал – что делать?
Мозг казалось, сейчас взорвется от напряжения, - я не знал на тот момент, что его, по сути то, и не было, так как грязные ошметки вывалившиеся из расколотой черепушки, мозгом было назвать никак нельзя.
- нужно стараться не покидать тело - вспомнил я наставления Арика, конечно если он не соврал.
- ха, знать бы вообще как его покинуть.
- Бред, абсолютный и бессмысленный бред.
- может реанимация? – надежда умирает последней, подумал я, не видя еще той жалкой кровяной кучки с торчащими во все стороны поломанными костями, которая от меня осталась.
Тем не менее, успокаивало то, что если я погиб, значит, был жив - как бы парадоксально это не звучало, и Арик был прав. Хуже было бы выжить в такой ситуации, судя по последним ощущениям под колесами грузовика, меня перемолотило основательно, а перспектива жизни в виде овоща абсолютно не радовала.
Пришлось набраться терпения и ждать, задавая себе один и тот – же вопрос – что будет дальше?
Машина, подъехала к моргу и остановилась. Бесцеремонно вытащив мешок, и грубо бросив его на тележку - каталку, меня, или если вернее сказать мои останки повезли по бесконечным лабиринтам этого жуткого серого здания называющегося «моргом».
После короткого путешествия, которого я не видел, открыли мешок, вывалив в прямом смысле этого слова его содержимое на стол…
Постояли, поговорили, обсуждая состояние многострадальных мощей вываленных в виде фарша, и удалились, оставив наедине с самим собой мое изуродованное тело.
Из всего вышесказанного и мною услышанного, я понял: - документов нет, опознать будет почти нереально, пусть начинает патологоанатом, а там видно будет…
Что там им будет видно, - мы еще посмотрим, а пока успокаивало, что я мыслю, а раз мыслю, значит живу…
Тело начало подавать признаки жизни, сигнализируя о своем существовании приступом жгучей боли вызывающей сильный дискомфорт, учитывая мое беспомощное и неподвижное состояние.
Я попытался открыть глаза – получилось, - ура!
Первое что увидел, - это огромную лампу, нависшую надо мной и смотрящую своим всевидящим, но в данный момент отключенным оком.
Тело начало не на шутку жечь, ощущение, что в нем неимоверно сильно повышается температура.
Осторожно повернул голову направо, потом налево - чувство, будто лежу в кипящем масле вместо карася, подрумяниваясь до хрустящей корочки на сковородке.
- хорошо, нужно осмотреться – подумал, и сделал, стараясь из своего горизонтального положения рассмотреть в полумраке, что находится вокруг.
Пять столов, не считая моего шестого, три пустых, два с соседями - которые безо всякой стыдливости, неподвижно лежали в обнаженном виде на своих столах и явно не желали со мной общаться