— Кто его убил? — продублировал вопрос Хёрлиф.
— Эм… Ну… Это… Я не знаю… Он сам умер… — ответил чуть более сообразительный второй бандит.
— Верно! Хорошенько это запомни и не болтай лишнего! — наказал ему Хёрлиф, демонстративно присев на труп разбойника, убитого им пару минут назад.
— Мы можем идти? — неуверенно спросил разбойник.
— Да, счастливого пути! — иронично проговорил юноша, помахав ручкой.
После получения разрешения от Хёрлифа, разбойник подставил плечо рыжему товарищу и устремился в небытие.
— Поразительно! — выразил своё восхищение крестьянин, вставший с колен. — Такой юный, а уже настолько силён! Сколько тебе лет? 16?
— Ошибаешься, смерд, это не я силён, а враги были ничтожно слабы. Отвечая на твой вопрос, мне 14.
— А-а-а-а! — опешил крестьянин. — Но твой рост! Ты же выше меня! И кстати, ты ведь в курсе, что "смерд" — это пренебрежительное обращение? Можешь называть меня Патрик.
— Хорошо, Патрик. — без особых размышлений принял предложение Хёрлиф, не зная ранее, что "смерд" — это оскорбительное обращение.
— Я сдержу своё слово, но только до деревни идти ещё полдня, ты не возражаешь?
— Нет, раз идти полдня, значит, к вечеру будем на месте.
Обменявшись парой дежурных фраз, они тронулись в путь. Зная, что путешествие не сулит интересных событий, Патрик начал рассказывать свою историю. Оказалось, что мужчина, прихватив с собой весь оставшийся урожай, отправился в Эгберт, чтобы продать его. Успешно завершив это дело, он уже мечтал о том, как вернется домой, чтобы порадовать свою беременную жену. Однако судьба вновь преподнесла ему испытание: на пути он встретил Чарльза, своего бывшего односельчанина, который недавно стал предводителем небольшой шайки негодяев. Херлиф внимательно слушал рассказ Патрика, несмотря на полное отсутствие интереса к его личности. Сделав привал ближе к обеду, Патрик угостил собеседника деликатесом — колбасой. Учитывая, что это была первая приличная еда за пару дней, юноша искренне чувствовал благодарность к своему спутнику. Достигли они своей цели быстрее, нежели ожидали; возможно, это произошло потому, что, завидев родные места, Патрик с невиданным энтузиазмом устремился к своему дому. Наконец, он подошел к порогу, с трепетом постучал трижды, и вдруг дверь распахнулась. Отворила её красивая женщина средних лет, одарившая мужа ослепительной улыбкой.
— Получилось! — заверещал Патрик, заключив жену в плотные объятия. Та, не сопротивляясь, лишь поглаживала мужа по светлым волосам и приговаривала, что верила в него. Когда трогательное воссоединение было окончено, жена наконец обратила внимание на Херлифа.
— Юноша, ты приятель Патрика? — раскрыв глаза, вопрошала она.
— Нет, ваш муж лишь обещал мне ночлег за оказанную ему помощь.
— Помощь, значит? Ну, заходи, чего на пороге стоять, — пригласила хозяйка Херлифа, зная, что муж не привёл бы в дом абы кого. Посадив их за стол, женщина быстро облажила его всеми яствами, что имелись в доме. И озорливо уселась, завалив Патрика кучей вопросов. Тот поведал ей о своём пути и о встрече с Херлифом.
— Удивительно! Неужели этот мальчик настолько умелый воин? — вопрошала хозяйка.
— Фрея, несмотря на внешность, пред тобой не мальчик, а настоящий муж, имей уважение, — сделал замечание Патрик.
— Прости, милый, — искренне произнесла женщина, ответив на недовольство мужа. — Но меня гложет одна вещь… — неуверенно начала Фрея, глядя на Херлифа.
— Спрашивай, — дал разрешение Херлиф закончить вопрос.
— Ты убил Чарльза?
— Да.
— Тебе не было ну-у-у… Это… Ты раньше убивал людей? — прямо спросила Фрея, наконец собравшись с мыслями.
— Дорогая! Некрасиво спрашивать подобное у гостя.
— Убивал, — безразличным голосом Херлиф подтвердил догадку Фреи.
— О, Авель! Бедненький! — произнесла женщина, полностью ошарашив мужа, и юношу, ведь Херлифу казалось, что суть этого вопроса заключалась в том, дабы оценить уровень представляемой им угрозы, но никак не для того, чтобы выразить сочувствие.
— Таков мой путь, не следует меня жалеть, — произнёс Херлиф, придя в себя. Фрея ничего не ответила, а лишь, встав с места, подошла к юноше и попыталась нежно погладить по голове, но Херлиф безумно вскочил, отбив её руку. Вроде ему и было понятно, что женщина пред ним не представляет никакой угрозы, но тело сработало рефлекторно, ибо любые женские касания страшили его напоминая о, с сестре.
— Прости, я не хотел причинить вред твоей жене, — извинился Херлиф, глядя в сторону Патрика.