— Вот мое удостоверение, а это успокоитель для вас, одевайте.
Участковый протянул наручники. Михайлов потянулся за ними, схватил капитана за руку, выворачивая ее за спину, надел браслеты, забирая пистолет.
— Так-то оно лучше будет, не надо в меня оружием тыкать. Объясните, если вы действительно участковый, почему вы закон нарушаете? — спросил Михайлов.
— Я закон не нарушаю, вы преступник и только что напали на сотрудника полиции при исполнении, освободите немедленно. Не усугубляйте свое положение, — потребовал Устинов.
— Понятно, — с сожалением произнес Михайлов, — наш диалог ни к чему не приведет. Вы не переживайте, я вас не трону, придется пригласить вашего начальника отдела, пусть едет и разбирается с вами.
Борис ушел в старый сарай, достал из машины спутниковый телефон, позвонил начальнику МВД области, поговорил и вернулся во двор.
— Сейчас приедет начальник местной полиции… Придется нам сегодня, Света, без баньки обойтись. Ты садись, капитан, на крылечко, в ногах правды нет.
— Ага, сейчас, нужен он мне здесь, — возмутилась Светлана, — приехал тут пистолетом махать, людей оскорблять. Постоит, не заржавеет.
— Ты знаешь, что ли этого мужика, Светлана? — спросил капитан.
— Знаешь, — фыркнула она, — знаю — это мой муж.
— Как муж? — оторопел капитан.
— Обыкновенно… и вообще помолчи… пьянь полицейская, с утра уже самогонки нажрался, за версту тащит. Пистолетом он еще будет мне тут размахивать… да я тебе сейчас всю морду твою пьяную расцарапаю.
Ее, молчавшую во время диалога мужа с участковым, прорвало.
Устинов попятился назад, видя, что встала с крыльца Светлана, запнулся, упал на землю.
— Вот так и лежи, пьянь поганая.
— Успокойся, Света, он, конечно, мозги пропил, но я знаю, почему он сюда приехал. Наверняка ему Зинка самогонщица накапала, а он и не понял, что это ложный донос. Вместе теперь в тюряге посидят, подумают.
За десять лет службы участковый еще ни разу не получал должного отпора от деревенских и уверился в своей силе и безнаказанности.
— Сам ты в тюряге посидишь — я здесь хозяин. Посажу к блатным в камеру, они быстро из тебя петушка сделают, — огрызнулся Устинов, — врет он все, Света, как это моего начальника вызвал? Здесь ни одного телефона нет.
Он с трудом встал с земли, продолжая угрожать разными способами.
Через два часа подъехал полицейский Уазик, из которого вышел подполковник, два сержанта и один гражданский. Старший вошел, козырнул:
— Товарищ…
— Стоп, стоп, стоп, — перебил его Борис, — товарищ Михайлов.
— Понял, товарищ Михайлов, разрешите доложить?
— Разрешаю.
— Начальник районного отдела полиции подполковник Рязанов, прибыл со следователем для пресечения совершаемого преступления и возбуждения уголовного дела в отношении участкового уполномоченного Устинова. Разрешите преступить?
— Разрешаю.
Он сразу же дал команду сержантам, указывая на Устинова:
— В кутузку его.
— Подождите, у него паспорт мой, — остановил их Борис.
Сержанты вытащили паспорт, вернули владельцу.
Михайлов в подробностях рассказал о происшествии, три свидетеля подтвердили сказанное. Следователь все задокументировал. Еще через два часа полицейский Уазик увозил в райцентр Устинова и Зинку самогонщицу.
Светлана спросила:
— Как быстро полиция приехала… Ты правда, Боря, звонил? Здесь же связи нет.
— У меня в машине спутниковый телефон. Можно хоть из Африки звонить.
— Слава Богу, что Зинку увезли, — заговорила Нина Павловна, — хоть немного без этой сплетницы пожить и ее проклятого самогона.
Андрей Савельевич с первым согласился, а про самогон умолчал.
— Как начальник полиции тянулся перед нашим Борисом, ты видел, Андрей, — с гордостью сказала Нина Павловна.
— А как ты хотела, генерал все-таки, не хухры-мухры.
Во двор забежала тетка Матрена — не выдержала неизвестности.
— Чего это полиция приезжала, Зинку арестовали? — сразу с вопросов начала она.
— Так за ее сплетни и арестовали. Она же все выдумывала — и про дом этот, и про Бориса, что он колдун. Все это неправда и Света не ведьма, никто тебя в жабу не превратит, не волнуйся. Сядет Зинка за клевету и сплетни свои, пусть в тюрьме подумает, как людей огульно чернить да самогоном спаивать, — объяснила Нина Павловна.
— Ага, — кивнула тетка Матрена и побежала по деревне.
— Полетела сорока весть разносить, — усмехнулся Яковлев, — но она безобидная, сама ничего не сочинит. Зинкины гадости пересказывала. Сегодня вся деревня узнает последние новости, а завтра к тебе, Борис, народ знакомиться пойдет, раньше боялись. Не верили многие Зинке, но на всякий случай подальше держались от этого дома. Вообще-то ей спасибо надо сказать за басню про дом, а то бы растащили все, раскурочили. Ставни, окна… повытаскивали.