And I think to myself... what a wonderful world...
(И я думаю, как прекрасен этот мир).
Удивительно, как этот чёрный-пречёрный негр, страшный как атомная бомба, с выпученными глазищами, обвисшими щеками, растрескавшимися губами трубача, так глубоко проникает в сердце своим протяжным хрипом, рождая в душе прекрасные картины земли, обильно политой потом и кровью чернокожих предков. Он сам уже больше сорока лет как там, с ними, но поди ж ты, и сейчас под звуки песни тают сердца людей, всех цветов кожи, и забываются страдания, пот, кровь и слезы, и человек оглядывается вокруг, поднимает глаза к небу, снова и снова воздавая благодарность Творцу, восхищаясь чудесной красотой.
Родион, устав от веселой болтовни, сосредоточенно крутил баранку; Сергей Свирский, как всегда молча, наблюдал за плывущими за окном деревьями, летящими облаками. Игорь с Аней, взявшись за руки, смотрели в разные стороны, думая об одном. С некоторых пор они стали чувствовать приближение беды, только выражали пережитое каждый по-своему: Игорь словами на бумаге, Аня − красками на холсте. Одно у них было общим всегда − пространство белых риз, пронизывающее их мир, такой прекрасный. Даже в предчувствии неприятностей, даже в такие хладные часы, когда белые ризы, казалось, улетали далеко за высокие горы, за темные леса.
− Можно вопрос? − решилась нарушить молчание Аня. − Как вам удалось скинуться и построить загородный дом творчества?
− Сначала наша дворничиха Люся предложила купить дом в деревне. Мать ее умерла, а Люсе дом был в тягость, да и деньги понадобились. Мы с товарищами посовещались, сбросились по тысяче… Словом, мы так решили, и я смирился.
− И всё? − удивилась Аня. − Так просто?
− Это на словах просто, − пояснил Родион, − а на деле пришлось бумаги оформлять, взятки местной администрации рассовывать. Потом, дом без хозяйки стал разрушаться, это же не просто строение, а живой организм. Посоветовали местных плотников, я их нанял всего за тысячу, а мужики классными затейниками оказались! Сами нашли лес, доски, цемент, шифер; сами предложили проект перестройки, по типу того, который местному олигарху строили. Налепили к избушке пристройки, второй этаж с балконом, мансарду − да вы сами увидите. Очень быстро построили, все крепко, качественно и недорого. Смотрю, остались деньги. Тогда они предложили всего за полтысячи восстановить соседний дом, чтобы поселить туда соседей на свой выбор. Я согласился, они перебрали второй дом, опять же пристройку слепили, гараж, колодец почистили. Я пригласил друга нашего Ивана, а он своих орлов привозит, они там тренируются, заодно и нас охраняют. Но самое главное там будет старец! Этот спецназовец, как узнал, что мы старцу дом для проживания на покое построили, так сразу и согласился. Остальное сами увидите.
По мере приближения к деревне, на душе путешественников появилось детское ожидание чуда. Словно оттуда, из-за леса, из-за гор, из крошечного населенного пункта, где их ожидал живой дом, светил маяком зовущий теплый свет. Чем ближе, тем уютней становилось в салоне автомобиля, тем радостней на душе друзей.
Конечно, даже такое вроде бы простое дело, как поездка в заповедное место, удалась только с третьей попытки. Что, впрочем, косвенно доказывало, что этот дом творчества − идея очень хорошая, и там должны развернуться судьбоносные события.
Поздним вечером они разместились в большом доме, поужинали кое-как и заснули, провалившись в глубокий крепкий сон.
Утро разбудило ярким солнцем, петушиным воплем и свежим бодрящим воздухом, напоенным ароматом цветов и хвои. Путешественники разом высыпали на веранду, где местная женщина приготовила деревенский завтрак с парным молоком, творогом, сметаной, вареными яйцами и караваем горячего хлеба. После завтрака Родион предложил прогуляться по окрестностям.
Прихватив корзины на случай грибов, обувшись в сапоги, на случай росы, облачившись в туристические куртки с капюшонами, на случай дождя, четверка друзей выступила навстречу приключениям. Обошли новые дома, построенные для новоселов, старенькие избы селян, три особняка за высоченным забором. Улочка привела к лесу, светлому, смешанному, с белеющими тут и там пеньками срезанных грибов.
Между сосен и ёлок, осин и орешника засияла полянка, залитая солнцем. По мере приближения появились деревянные кресты и звезды памятников.
− На этом кладбище лежит мать Люси, − сказал Родион. − Мы за ее могилкой ухаживаем. А рядом по просьбе Люси оставили место для нее. Представляете, такая молодая, а уже о месте на кладбище позаботилась.