− Ну что, убогий человек, а неслабо я тебя приложил! Ну и рожа у тебя, Шарапов! Так и просит кирпича. И куда только подевалась иконописная красота праведника? Сейчас ты то, что есть на самом деле − полное ничтожество. Ха-ха-ха! − прогремел раскатистый гром.
Видимо, по привычке, путник очнулся, размашисто перекрестился, с расстановкой четко произнес Иисусову молитву − и растаял черный человек, как мрачное привидение от колокольного звона. На смену скупой старухи вышла из дома молодая женщина в платочке и, отодвинув плечом бабку, пригласила в дом, пообещав бесплатный ночлег с питанием.
Третье явление темного человека произошло ночью, во время дождя с грозой. Спящий путник резко проснулся и, не успев перекреститься, услышал как в наступившей тишине прозвучал голос:
− Постой, постой, дай с тобой поговорить спокойно. Что ты все гонишь меня, как пса паршивого!
− Ну ладно, говори, − вздохнул путник, свесив ноги на пол. − А то ведь не отстанешь. Что нужно?
− Хочешь, расскажу, кто ты и куда идешь?
− Нет, не хочу. Дальше что?
− Да ты не нервничай, а то опять начнешь призывать… своего начальника. Я тебе предлагаю сделку. Ты же не хочешь, чтобы твоя женщина умерла.
− Нет у меня женщины, как видишь. А кому умереть, кому жить − решать не тебе. Что еще?
− Да ты пойми, дурачок, я же тебе всю жизнь испортил, всех близких угробил. Ну может хватит уже! Давай так: ты даешь согласие, а я верну тебе всё, что отнял. И будешь ты жить как прежде, с верными друзьями, с красивой женщиной, по-прежнему красивый и молодой, а не… такой как сейчас. Только скажи: согласен − и будет тебе счастье!
− Посмотрел бы ты на себя сейчас, темный человек! Так и съездил бы тебе по самодовольной роже… если бы она была твоей. А то ведь на самом деле, ты страшен и черен, как обгорела кочерыжка, да еще эти… рога как у козла и крылья перепончатые, как у летучей мыши. Значит мы с тобой так поступим, − сказано это было жестко. − Ты прямо сейчас отправляешься к себе домой и докладываешь своему начальству, что операцию провалил и ни на что серьезное больше не способен.
− А ты, оказывается, жестокий! Где же твоя доброта? Где любовь к ближнему? Я ведь сейчас самый близкий тебе! Пожалей, убогий человек! Ты же знаешь, что они со мной сделают! Пожалей, а то хуже будет! Вместо меня пришлют к тебе такого громилу, уж он-то с тобой не будет вежливым, уж он-то тебя скрутит в бараний рог, сволочь!
− Ну всё, надоел! − Путник перекрестился, громко произнес Иисусову молитву, потом «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его…» − и сдуло темного недочеловека, на миг пахнуло снизу серой, потом сверху обдало волной свежего воздуха − и в наступившей тишине прозвучал мягкий старческий голос: «Молодец, сынок, теперь можешь вернуться домой!»
Он не видел старца, тот был еще далеко, но голос его звучал так близко, будто он шел рядом, направляя на верный путь.
− Сколько лет я путешествую? − спросил путник.
− Почти три года, − ответил старец. − Ты обошел те места, где тебе было хорошо. Так обычно прощается душа в течение трех дней по выходу из тела, перед явлением на Суд Божий.
− Кто я, отче? Как меня зовут?
− По промыслу Божиему, ты отшельник. Звали тебя Игорь, но имя скоро сменишь на монашеское, которое дадут во время пострига. Прошлое осталось позади, а впереди совсем другая жизнь, под другим именем. Скоро Царь будет Господом явлен, так что жизнь станет совсем другой. Причем не только в пределах Святой Руси, но на всей земле. И ты станешь близким государю помощником. Книги твои он читал, тебя знает. Да ты же с ним уже встречался.
− Где?
− В гостях у Макарова. Правда, он до сих пор скрывает себя, но ты его сердцем почувствовал.