Видишь ли, подруга, когда мы с родителями воссоединились с родом-племенем на Земле обетованной, не прошло и месяца, как я стала свидетелем взрыва у ближайшей с нами школы на арабской окраине города. Я-то отошла на безопасное расстояние, а вот 14-ти деткам не удалось. Помню, к моим туфелькам упала окровавленная детская ручка. Аня, пухлые пальчики еще с минуту сжимались и разжимались! Ты знаешь, как раньше я реагировала на экстрим – глаза с блюдце, писк, обморок… Тогда же у меня вместо истерики произошел внезапный взрыв патриотизма, кровь закипела в жилах, и решила я встать на путь мести, страшной и безжалостной! Оторванной детской ручки с пухлыми пальчиками я этим зверям никогда не прощу.
«Это война, детка!» – сказал мой папа, и был сто раз прав.
И стала наша Ляля искать выход на родственников, связанных с армейским начальством. И нашла. Мой троюродный дядя Дарон служил в «Маткале», женился на дочери начштаба, и дочь их Маайан тоже отметилась в нашей, можно сказать, родовой спецслужбе.
А помнишь, какой была твоя подружка Ляля у тебя в гостях?
«Как же, забудешь такое», – прошептала Аня, расплываясь в улыбке.
Стояли погожие дни конца мая. Ляля приехала к Ане домой из города подучить интегралы и производные, они Ляле никак не давались, Аня же щелкала, как семечки. Итак, сидят девочки в комнате у открытого окна, штурмуют высоты высшей математики, вдруг на подоконник взлетает петух, рыжий, огромный как баран, с хищными шпорами. Ляля визжит от испуга и щенячьей радости – она впервые увидела эдакого зверюгу, который даже клювом не повел, лишь прыснул из-под хвоста аккурат на белый, только что крашеный подоконник, издал ворчливое кукареку-ку-ку да и спрыгнул на землю. Ляле пришлось накапать валерьянки, на запах которой сбежались сразу три кота, один их которых двух других раздербанил вклочья, а сам грациозно вскочил на подоконник, понюхал воздух, спрыгнул на пол и, урча, содрогаясь всем телом, вылизал стопку, выроненную Лялей из обмякших рук – ну, чистый алкаш на утренней опохмелке. Приняв кошачьего наркотика, безглазый альфа-кот в боевых шрамах с надорванным ухом, возбужденно рыча, нечто вроде «Атас! Веселей, рабочий класс!», вылетел в окно, которое пришлось закрыть.
– Бедные кошечки поселка, – прошептала Аня, оглянулась на подругу и взмолилась: – Ну всё, Ляльчик, давай заниматься! Жарко уже, на пляж хочется!
– А что, больше ничего… такого не будет? – выпучив глаза, пропищала Ляля.
– А что такого страшного было? Ну петушок заглянул, ну котик валерьянку лизнул – и что! Давай, давай учиться!
Поучились они еще минут десять, как за окном раздался вопль. Визжал, что есть мочи, цыганенок Жора и крутился юлой. Из его левой ягодицы торчал нож.
– Всё понятно, Жорка опять у соседа собаку стащить пытался. Собака у них классная – ротвейлер, дорогущая. Вот и наказали воришку. – Аня как можно спокойней объясняла суть происшествия, не глядя на Лялю, чтобы самой не испугаться, да и валерьянку они с котом истребили до капли. Подумав, решила дополнить техническую часть пояснения: – А нож из него торчал метательный. Наши парни такие вытачивают из напильников и потом долго тренируются. Видишь, какой точный бросок получился!
– Д-д-да… уж-ж-ж…
Наконец, за окном собралась толпа цыган, извлекли нож из воришки, наскоро перевязали и унесли прочь. Наступила тишина. Аня осторожно взглянула на Лялю. Та стояла, прижавшись спиной к коврику с ужасными лебедями, повторив позу княжны Таракановой на одноименной картине Константина Флавицкого, правда, на взгляд юной художницы, выражение муки на Лялином лице получилось куда ярче. Аня даже схватила блокнот и несколькими штрихами запечатлела черты нечеловеческих страданий девы.
– Лялечкин, ну что такое в конце концов! Мы с тобой будем заниматься? Нам через час на пляж бежать, а то совсем зажаримся тут.
– Я боюсь, – мелко трясясь, констатировала девочка.
– Подумаешь, ерунда какая! С тобой-то ничего плохого не случилось. Хочешь, я тебе вина рюмочку налью. У нас бабушка такое вино делает – закачаешься. Вку-у-у-сное! Знаешь из чего? Из красного винограда сорта «Лидия», там, на дворе у нас растет. Сначала на соковыжималке бабуся для меня литров пять сока выжимает и в банки закатывает, а потом закидывает виноград в огромные такие бутыли и на солнышко ставит с резиновой перчаткой вместо крышки. Как резиновая рука поднимется и просалютует «Привет!», значит, винцо и готово. Попробуешь?