Повесть писалась что называется на коленке, но притом ровным почерком человека, привыкшего к порядку, стиль напоминал раннего Гайто Газданова, мужской, аскетичный, с глубиной такой плотной и таинственной, которую обнаруживаешь не с первого раза. Такую книгу хочется перечитывать, к ней тянет снова и снова. По мере погружения на глубину, открываются параллельные миры, казалось бы второстепенные персонажи, внезапно круто меняют сюжет, выходя на авансцену. Множество перипетий, встреч, диалогов выстраиваются в ровную композицию, основа которой – великая, чистая, солнечная любовь мужчины к женщине, женщины – к мужчине, солдата – к Родине, друзей – к солдату. Окончание автор прописал неожиданно – открытый конец, оставляющий недоумение и вопрос. …И желание прочесть еще раз, встретиться с автором и засыпать его каскадом жгучих вопросов. И еще…
Игорь это обнаружил в самом себе, встал, вышел на сырой прохладный воздух, прогулялся по двору, поднялся наверх, побродил по щебеночным дорожкам сада-огорода, присел под навес, взглянул на рассветное бледно-синее небо и только после этого признался: я хочу написать нечто такое же, только своё. Чтобы любить так!.. Нет, это вам не проходной романчик мальчика с девочкой, это не гормональные вздохи на скамейке под луной, не мечты о счастливой семейной жизни – тут такая любовь, ради которой человек жертвует всем: покоем, сытостью, должностью, собственностью – да самой жизнью!
Конечно же эта любовь, ниспослана детям света Богом Любви, иных источников и быть не может. И эта мысль, эта идея краеугольным камнем должна быть заложена в основу самой жизни и тем более отражения этой вечной жизни в книге.
Наконец, Игорь нащупал то, ради чего стоит жить, ради чего можно пройти сквозь огонь мучений и потерь.
Закончив читать, он заглянул на кухоньку, вскипятил чайник, заварил крепкого чаю, обжигаясь выпил и быстрым шагом направился по адресу на визитной карточке.
Макаров сидел на веранде, завернутый в купальный махровый халат цвета хаки, со вздохом и хлюпаньем пил чай с абрикосовым вареньем и густо выдыхал пар изо рта. Столь раннему приходу читателя он не удивился.
– Доброе утро, Игорь, – улыбнулся чаёвник, – присоединяйся, вот чашка, ложка, хлеб под салфеткой.
– Спасибо, я уже, я не… – бегая воспаленными глазами, пролепетал гость.
– Сначала выпей моего чаю, а потом – все остальное, – прозвучало как приказ.
А на самом деле, что я буду говорить, когда у меня в голове каша, никакой ясности, только одни восторги и миллион вопросов. Игорь, осадил себя, заставил унять дрожь в пальцах и с удовольствием предался чаепитию. Хозяин тоже больше молчал, только изредка поднимал палец и шептал: слушай, это шакал плачет, а это горлица поет, а сейчас была сирена с пограничного катера, а вот и ворчание дизеля сейнера, ставриду везет, надо будет купить парочку ящиков, что-то давно не брал, а ведь это одно удовольствие − свежей рыбкой побаловаться.
Наконец, Макаров допил третью чашку крепкого душистого чая, вытер пот со лба, откинулся на спинку плетеного кресла и сказал:
– Теперь понимаешь, почему я здесь якорь бросил? В такой тишине и красотище помирать старому солдату – самое то.
– А не рановато ли? Вы же еще не издали книгу!
– Я ее написал, этого достаточно. Как поставил последнюю точку, так и понял: всё, больше я ничего и никому не должен.
– А мне, Макаров? У меня куча вопросов. Как же я теперь?
– У тебя, Игорек, все будет хорошо. Ты наверное заметил, что я не пытаюсь ответить на все вопросы. Нет у меня ответов и на половину. Да и зачем? На войне неверующих нет, там поняли мы самое главное: всем правит Бог. Господь наш – это любовь. Всю жизнь человек ищет Бога, чтобы выпросить у Него этого самого драгоценного богатства. – Устало вздохнул и закончил: – А если нет в душе любви – значит, жизнь прожита впустую.
– Могу я придержать у себя рукопись, чтобы отснять копию?
– Да, конечно. Делай что хочешь. Я же сказал: написал и всё. «Еже писах, писах.»
– А где она? Та самая прекрасная и самая верная?