Его собеседник Вольф Гольдберг был старше, но представлял копию только с усами и в одежде более темных тонов. Он выглядел как инженер или сотрудник научно-исследовательского института, давно вышедший на пенсию. Правда, при этом его взгляды бывали далеки от научных, что не мешало ему всерьез считать их единственно верными.
— Что у вас нового? — полюбопытствовал Вольф и потянул через трубочку коктейль.
— Да, что же у нас может быть нового? — искренне изумился Андрей. — А хотя постойте. На днях случилась дурацкая история. В Чехии у меня в одной группе не пропустили рассказ «Жора из Праги».
Вольф оторвался от трубочки и поинтересовался:
— И часто вас огорчают отказами?
— К счастью нет, — ответил собеседник и разъяснил. — Обычно администраторы, случается, отклоняют, только если содержание текста никак не касается страны. Но мой рассказ повествовал о нелегкой судьбе нутрии, живущей во Влтаве, реке, протекающей через Прагу. По счастью, этот отказ стал лишь вторым подобным случаем за три года. Впрочем, следует быть справедливым и непременно добавить, что шесть других администраторов проявили благосклонность. И за это я им премного признателен.
— А чем аргументировали такое странное решение? — осведомился Вольф.
— Да, объяснение какое-то путанное, — ответит Андрей, пожимая плечами, и предложил: — Да вы сами посудите.
И он по памяти процитировал ответ: «У Вас это по всем группам. Чехия маленькая страна. Это если не рассматривать сколько групп было вообще охвачено. И рассылка всем одного и того же текста рассматривается как спам».
— Похоже, что за чудной аргументацией скрывается явное желание на исключительный материал. Ну, чтобы вы только в их группе публиковались, — проницательно заметил Вольф.
— Вы совершенно правы. Но стоит ли овчинка выделки? И кроме того, этот вывод таится очень глубоко, а на поверхности мы видим «какой-то сумбур вместо мысли». Что ни предложение, то демонстрация когнитивного диссонанса.
— Ну, вы дорогой Андрей Васильевич держите себя в руках и, пожалуйста, не выражайтесь, — вежливо попросил Вольф со смешинкой в глазах.
— Я даже и не думал сквернословить, — с улыбкой возразил Андрей. — Это такой научный термин, который означает наличие противоречия в высказывании. И чтобы не быть голословным, предлагаю мой анализ аргументации администраторши.
— А нашим дамам не будет скучно? — полюбопытствовал Вольф, посмотрев на спутниц.
— Да мы уже привыкли к вашим разговорам, — великодушно ответила Изольда. — Как встретитесь, так и сцепитесь языками. Хорошо, что в этот раз не за политику разговор. А то бы мне совсем тяжко было.
— А мы с тобою тихонько поболтаем о своем о женском, — шепнула ей на ухо Ирина.
Знающие господина Гольдберга утверждают, что у него довольно упертый характер. Так вот спешим сообщить, что он по этому качеству сильно уступает жене. В спорах с ней мужу всегда приходится в лучшем случае промолчать или даже уступить, чтобы не потерять значительно больше. Может показаться, что у такой волевой дамы должны быть внушительные и представительные формы, ан нет. Ирина Гольдберг имела стройную фигуру и светлые короткие волосы. Любой наряд был ей к лицу. И этим она постоянно вдохновляла мужа, большого любителя запечатлеть красоту в разных ее проявлениях. Сейчас ее еще больше стройнили голубенькая женская маечка и синие джинсовые шорты.
— Так вот, Вольф Иосифович, давайте начнем с первого, — предложил Андрей. — «У Вас это по всем группам. Чехия маленькая страна». Словосочетание «по всем» означает как минимум, что по всем чешским группам без исключения. А опубликован рассказ был только в шести. Всего их, конечно же, в несколько раз больше. Видимо, точное количество администраторша не знала, вот ей и показалось, что если в двух или трех группах опубликовано, то значит — везде. А это будет логической ошибкой — абсолютизацией на базе единичного. Когда без исследований полагают, что присуще одному, то свойственно и всем. И оттого часто ошибаются.
— И без формальной логики люди хорошо живут, — саркастично заметил Вольф. — А вы наивно ожидаете эту вашу логику от женщины. Вы, право слово, фантаст.
В этот момент он посмотрел на Ирину, которая, чуть наклоняясь, что-то тихо говорила Изольде.